До встречи в следующей жизни

Ничего необычного в мужчине не было, да, иностранец, но очень дружелюбный и вполне социализированный в России. Евгений услышал, как тот поздоровался и поинтересовался у встречающих членов команды о времени отплытия теплохода, а также шутя пожаловался на жару. Эдакий иностранец, долго живущий в России, ничего необычного. Странным оказалось другое – то, как наблюдали за ним две женщины в очереди на посадку. Одна была брюнеткой с черным как смоль волосом, подстриженным под каре, и в огромных очках, образ, так сказать, был странен сам по себе. Вторая была несколько старше, дама средних лет, одетая очень дорого и со вкусом. Именно она дужками своих очков показывала в сторону Женькиного объекта и, наклоняясь ближе к своей спутнице, что-то шептала той на ухо. Брюнетка же очень нервничала и постоянно поправляла свои волосы, так, словно это был парик. Какой может быть парик в плюс тридцать пять, засомневался Евгений, но напротив данной парочки все же поставил вопросительный знак. Уж очень они были возбуждены.

Объект же, подхватив рюкзак, уже направился в свою каюту, а значит, пришла пора знакомиться.

Евгений все просчитал и потому сейчас поднимался по лестнице на верхнюю палубу прямо перед объектом. Лестница там имела вид спирали и потому была неудобна, впрочем, как и на всех теплоходах такого типа. Именно поэтому не было странным то, что Женька запнулся на узких ступеньках и полетел вниз, как раз в ноги к объекту.

– О боже! – воскликнул парень в грязной футболке с небольшим акцентом. – Вы не ушиблись?

Евгений, применив все свои актерские навыки, приобретенные в школьном театре, поморщился, потирая коленку, и позволил помочь ему подняться на ноги.

– Спасибо, – вымученно улыбнулся он своему спасителю, – было бы жалко начать выходные с перелома ноги, а не с путешествия, моя жена бы мне это не простила.

– Очень неудобная лестница, – согласился мужчина, почему-то именно сейчас смутившись из-за своей грязной футболки, и попытался стряхнуть уже въевшиеся пятна. – Надо будет осторожно по ней ходить и сказать капитану, чтобы он повесил предупреждающее объявление. Это не по правилам, что перед такой опасной лестницей нет предупреждающего знака.

– Спасибо, что помогли, – Женька протянул руку своему якобы спасителю. – Будем знакомы, меня зовут Дима.

Естественно, у Женьки было на случай прямого контакта с объектом официальное имя, подтвержденное документально. Даже паспорт имелся на Дмитрия Сергеева, новенький и вполне настоящий. Работал он с ним довольно редко, потому прикладывал массу усилий, чтобы не запутаться и не сказать свое настоящее имя. Вступить в прямой контакт – тоже была идея Женьки, которую, к счастью, поддержало и руководство, потому как теплоход – маленькое пространство, и, чтобы проследить, нужно быть в кругу отдыхающих.

– Джон, – несколько замялся парень. Видимо, в его планы не входило знакомство с посторонними на корабле, поэтому, неуверенно пожав протянутую Женькой руку для приветствия, он продолжил поспешное шествие по круглой лестнице.

Ну что ж, знакомство состоялось, но почему-то у майора ФСБ, уже матерого опера Евгения Бабушка нехорошо екнуло в желудке, а это был плохой знак, очень плохой.

Глава 5. Всем шампанского

В кают-компании на ужин были накрыты три больших круглых стола. Белые скатерти сияли чистотой, красивые красные салфетки, уложенные в бокалы одинаковыми, как братья-близнецы, пирамидами, делали столы праздничными, а столовые приборы блестели так, словно ждали сорок, чтобы они унесли их в свои гнезда.

За правым столом уже сидела именинница тетя Серафима с молодым мужем Робертом и вечно депрессивным сыном – прыщавым подростком Богданом. Лизу даже передернуло от отвращения к своим родственникам, и, когда притворно улыбающаяся Серафима начала махать приветственно рукой, пришлось сжать зубы, чтобы не показать своего раздражения. Одна мысль спасала, что она все же будет не одна в эти выходные и надо лишь немного потерпеть.

– А вот и наши любимые Сиротины пришли! – радостно завизжала тетя Серафима и кинулась обнимать всех поочередно. Первым на правах старшего брата, конечно, был отец, но Лизе показалось, что даже он немного сморщился от натиска и лобзаний сестры. Сегодня она была какая-то особенно возбужденная. Мать же, не изменив своего ничего не выражающего лица, просто добавила дежурную улыбку, даже не пытаясь скрыть брезгливости.