До встречи в следующей жизни

– Нет в вас романтики, Сима, – вздохнул Женька. – Ну что ж, – легко согласился Евгений с женщиной, – по сути: кортик Петра Великого – это подарок Саввы Морозова своей избраннице Марии Андреевой.

– Из взбитых сливок нежный шарф…
Движенья сонно-благосклонны,
Глаза насмешливой мадонны,
И голос мягче эха арф.

В начале этого стиха Саши Черного стоят таинственные инициалы «М. Ф.», – вдруг процитировал поэта Ленчик. – Но все знают, что за ними скрывается многогранная и необъяснимая в своих страстях Мария Федоровна Андреева. Женщина-вамп, как говорят сегодня. Перед ней не мог устоять никто, а она пережила всех своих поклонников. Горьким и Морозовым список не ограничивается. Многие исследователи видят ее в героинях Алексея Толстого, в по-детски правильной Мальвине или, например, в трагической Даше Телегиной из «Хождения по мукам» с ее проклятой красотой.

– Да вы знаток, – удивился познаниям Ленчика Женька.

– Я в первую очередь филолог. А эта женщина была притяжением талантливых мужчин своего времени, и потому не знать о ней невозможно. Она была неразгаданным магнитом, которому не могли сопротивляться самые светлые умы. Ее черты угадываются в героинях Горького и Булгаковской Маргарите. Марию рисовали Иван Крамской и Илья Репин. Даже сам Лев Толстой говорил: «Мария Федоровна не только актриса чудесная, но и человек превосходный». Андреева – женщина-мечта, такие рождаются раз в сто лет. Быть с ними рядом, хоть и немного, мужчины считают за подарок небес и рушат ради них свои жизни.

– Прекрасный рассказ, – Женька даже похлопал восторженно, – лучше не скажешь. Но давайте, как любит Серафима, по сути, – продолжил он. – Перед смертью, не знаю уж, самостоятельной или насильственной, я не буду ничего утверждать, Савва Морозов написал письмо, в котором он рассказывает своей любимой Марии Андреевой, что в ручке кортика, который он ей подарил, находится тридцать три черных бриллианта. Так он заботился о своей любимой и хотел всячески ее уберечь от бедности.

– Мария Федоровна, – вставил Ленчик, – даже писала в своих мемуарах, что Морозов считал ее нелепой бессребреницей и нередко высказывал опасения, что с ее желанием все отдать она умрет когда-нибудь под забором нищей.

– Замечательно, – похвалил Женька Ленчика, как ученика, а учитывая то, что он сейчас стоял посередине ресторана и декламировал свою мысль, схожесть была до смешного огромной. Даже Ленчик смутился этой ситуацией и, поняв всю ее нелепость, замолчал. – Но письмо не дошло до адресата, а осталось у жены Саввы Морозова, Зинаиды, и с тех пор о черных бриллиантах знала только она. Жизнь этой женщины мне неизвестна, вы, Леонид, не хотите про нее дополнить? – по-учительски спросил Евгений.

– Мещанка, привыкшая жить богато за счет мужей, три раза была замужем, по мне, глупа, – уже не так воодушевленно ответил Леонид, видимо, старался не сойти вновь за ученика.

– Резковато вы с ней, – сказал Женька, словно обидевшись за женщину. – Я не знаю, почему, когда она нуждалась, не пошла и не предложила Андреевой поделить клад, но факт остается фактом. Перед смертью она написала письмо своей дочери, где рассказывала о кладе в кортике Петра Великого, который оставил ее отец. Честно, я думаю, дочь не сильно поверила матери, решив, что та сошла с ума на старости лет, но историю сохранила в семье как легенду, для поддержания в своей уже дочери памяти о предках, о том, что в ней течет русская кровь и что ее деды и прадеды были очень богатыми людьми. И да, сохранилось само письмо, то самое письмо Морозова Андреевой. Зинаида его вместе со своим вложила в конверт. Ведь я все правильно говорю, Джон? – сказал Женька, обращаясь к американцу. – Ваша няня, потомок династии Морозовых, показывала его вам, правда? Рассказывала историю о богатствах, в том числе про кортик Петра Великого? Ваша няня дочь Елены Саввишны Морозовой в замужестве Стукен, которая в 17-ом году эмигрировала в Бразилию и там обосновалась. От былого богатства остались только воспоминания, вот ими и пичкала она свою дочь с лихвой.

Эти важные сведения Женьки принес Катин червяк из телефона Джона. У американца было очень много сохранено информации про Морозовых. Но самое главное было фото того самого письма, которое скорее всего заставило Джона поверить в правдивость истории.

Джон молчал, видимо лихорадочно обдумывая, что ответить.