До встречи в СССР! Империя Добра

...

«…грянула социалистическая революция, очистившая воздух старого мира, как гроза, пронёсшаяся над тайгой. Я одним из первых почувствовал блага революции – получил возможность поступить в школу. Государственная стипендия окончательно избавила меня от омута ночлежного дома…»

Ушаков – фигура в советской Арктике героическая и легендарная. В 1926 году он на необитаемом острове Врангеля организовал первое фактически советское арктическое поселение, через пять лет он, в основном вдвоём со своим соратником Урванцевым, нанес на карту полярный архипелаг – Северную Землю. За два года экспедиция Ушакова прошла на собаках и лыжах около пяти тысяч километров.

Сегодня популярны занятия «экстремальными» видами спорта, повышающими «адреналин»… Ушаков и его товарищи Урванцев, Журавлёв и Ходов шли на риск не ради сомнительной забавы, а потому, что этого требовало дело. Когда Ушаков решил выйти в поход на съемку центральной части Северной Земли в опасное летнее время, он объяснял это скромно и внешне буднично:

...

«Многие исследователи ходили в этот период по льдам, но их передвижения были вынужденными – перед ними стоял вопрос о спасении жизни. Нам же казалось, что если человек может идти по морским льдам, когда ему угрожает гибель, то он сумеет пройти по ним для проведения обычных работ…»

В этих словах – тоже гордость советского человека: «Нам не страшны ни льды, ни облака…» Но вот как выглядела эта «обычная работа» через полтора месяца после выхода с базы – я цитирую дневниковую запись Ушакова от 15 июля 1931 года:

...

«Вчера начали с утра подъем на ледниковый щит. Несколько часов потратили на переправу через трещины в снежном забое… Пройти через трещины на собаках невозможно. Поэтому сначала частями переносили на себе груз, потом сани. Каждый брал с собой прочный шест, на котором в случае провала можно было висеть, пока подоспеет другой. Паутину трещин с грузом на спине проходили поочередно. Продвигаясь таким способом, через четыре часа мы преодолели около ста метров (выделения везде мои. –

С.К .) и выбрались на ледниковый щит…»

Как собаки уставали даже ездовые собаки. 1 июля 1931 года Ушаков записал в дневнике:

...

«Собаки лежат точно мертвые. Их можно переносить с места на место, и они даже не шевелятся. Удивительно, как только они выдерживают такой путь».

Как выдерживали такой путь сам Ушаков и три его товарища, автор дневника не удивлялся. Впрочем, это не удивляло ни тех, кто готовил экспедицию Ушакова, ни тех, кто готовился прийти ей на смену. Так их формировала эпоха.

В условиях, когда на кону в «белом безмолвии» – жизнь, те же Ушаков и Урванцев оказались не первыми. Во льдах ходили Седов, Пири, Амундсен, Скотт… Однако Ушаков, Урванцев и их соратники рисковали не ради рекорда или славы, и даже не ради научного знания как такового – география сама по себе могла бы и подождать лишний год, пока с карты не было бы стёрто одно из последних крупных «белых пятен» на ней. Зато не могла ждать Россия, будущий Северный морской путь, начавшаяся первая пятилетка.

Осенью 1932 года Ушаков вернулся в Москву, и, завершая свои воспоминания «По нехоженой земле», изданные впервые в 1951 году, он написал:

...