До встречи во снах (СИ)

========== Часть 1 ==========

Всё лишь на миг, что людьми создается,

Блекнет восторг новизны,

Но неизменной, как грусть, остается

Связь через сны.Успокоенье… Забыть бы… Уснуть бы…

Сладость опущенных век…

Сны открывают грядущего судьбы,

Вяжут навек.М. Цветаева

Несмотря на то, что Ребелио всегда славился довольно солнечной погодой, в последние несколько дней его затягивало свинцовыми тучами, то и дело погружая город под купол проливного дождя. И Порко это даже нравилось. В столь редкие моменты Галлиард любил прогуливаться по безлюдной набережной, наслаждаясь полным одиночеством. Он вдыхал свежий морской воздух, что приятной прохладой обволакивал легкие, и всецело погружался в собственные мысли, уходя в них без остатка. Однако сейчас, вместо блаженного променада парень без особого на то желания находился в постели, без пяти минут прикованный к ней. В очередной раз прогремел раскат грома, и в распахнувшуюся с шумом форточку ворвался ветер, наполняя комнату запахом озона. Нехотя, Порко поднялся с кровати и подошел к окну, плотно захлопнув его. Сегодня, впрочем, как и вчера, у него с утра и до поздней ночи раскалывалась голова, раздаваясь непрерывной пульсирующей болью в висках. Не для кого не было секретом, что, получив силу титана, самочувствие его обладателя становилось более чем превосходным, лишая каких-либо недугов в принципе. Однако в случае Галлиарда явно что-то пошло не так. Ведь, будучи даже обычным человеком, он никогда не испытывал ничего и близко похожего на мигрень, а сейчас буквально умирал от нее, всем телом ощущая невыносимую слабость.

Став воином, Галлиард испытал некоторое удовлетворение собой, ведь он сделал огромный шаг навстречу к лучшей, пусть и недолгой жизни. Порко стремился к этому моменту целых девять лет, ведь еще тогда, будучи двенадцатилетним кандидатом, унаследовать Бронированного должен был именно он. Однако теперь, имея весомый повод для гордости, он не мог насладиться этим в полной мере. Мучительная боль выводила его из равновесия и даже пугала, лишая какой-либо радости от получения желанной красной повязки. Поморщившись, он устало вздохнул и отхлебнул пару глотков воды из графина, орошая пересохшее горло, после чего задернул шторы и вернулся обратно в постель.

Нарушил и без того недолгую тишину Райнер, появившийся на пороге их комнаты. В зашторенном пространстве царил полумрак, и едва ли в такой темноте можно было разглядеть хоть что-то. Пока Браун нащупывал выключатель, располагавшийся вблизи стеллажа, с полки свалилось нечто тяжелое. Вероятней всего, коробка, доверху наполненная двухнедельным запасом сухпайков. Мгновением позже чертов выключатель все же был найден, и комнату вновь залило ярким светом.

— Твою же мать, Райнер, — болезненно прошипел Порко, накрывая голову подушкой.

— Извини, — отстраненно бросил блондин, собирая упавшие вещи.

Несмотря на то, что Райнер зачастую выводил выводил Порко из себя одним лишь своим присутствием, то сейчас Галлиард должен был его просто прикончить, имея на то весомый основания. Но он ощущал себя настолько паршиво, что на злость и раздражение не было никаких человеческих сил.

— Ты можешь делать все тише? — измученно и даже в какой-то степени умоляюще произнес Галлиард, что ему было совершенно не свойственно. И, конечно же, Райнер не мог этого не заметить.

— Что с тобой происходит? — блондин начал непонимающе разглядывать своего изможденного соседа.

Галлиард по началу пытался не привлекать внимания к собственной персоне, однако один лишь его болезненный вид уже вызывал уйму вопросов со стороны. Совершенно точно, с Порко происходило что-то неладное. И он не знал, что с этим делать. Обращаться в санчасть в принципе не имело никакого смысла. Где это видано, чтобы врачи были заинтересованы в помощи элдийцу, тем более воину?

Медицина в Марли считалась одной из самых почетных и значимых профессий, до которой дьявольские отродья не при каких обстоятельствах не допускались. Так что весь персонал, включая больницы Ребелио, состоял лишь из привилегированного населения. Что интересно, простые элдийские пациенты были не самым притесненным меньшинством. Существовали и те, к кому относились еще хуже. Это были воины. Хоть они и являлись исключительно редкими гостями, но периодически тоже нуждались в помощи. После тяжелых ранений их в лучшем случае бросали в палате и давали время на самоисцеление, лишая какого-либо внимания, а в худшем персоналу приходилось снисходить до того, чтобы зашивать им раны или накладывать повязки, чтобы те попросту не умерли от кровопотери. И медсестры это делали. Делали, не скрывая отвращения и презрения, будто растрачивали свое драгоценное время на какую-то ерунду, мысленно, а зачастую и вслух обвиняя воинов за то, что те не в состоянии регенерироваться самостоятельно.

— Я чувствую себя не совсем здоровым, — признался Галлиард.

— Что ты имеешь ввиду? — блондин нахмурил брови.

— Не знаю, — выдохнул Порко, — Мне физически плохо. Башка уже который день раскалывается. Это просто адская боль. И я не могу уснуть.

— Сколько ты уже без сна?