До захода солнца (ЛП)

— Извините, но меня исключили из «Изучения вампиров», и я действительно оказалась живущей с вампиром, и моя семья действительно является главной семьей наложниц вампиров, так что простите меня за то, что я ожидала небольшого руководства и поддержки с вашей стороны! — Выстрелила я.

Взгляды всех женщин Бьюкенен переместились на Люсьена. Как только их взгляды переместились на Люсьена, мой тоже переместился, но он отпустил меня и снял пиджак.

Бросил его на подлокотник дивана и предложил:

— Возможно, нам всем стоит выпить.

Я не думала, что это хорошо.

Тетя Кейт согласилась.

— Отличная идея! — объявила она.

— Люсьен? — Позвала я.

«Выпей, — сказал он у меня в голове. — Я все объясню через минуту».

Он объяснит? Какое отношение моя семья имеет к Люсьену?

И тут меня осенило. Тетушки навещали меня месяц назад, когда у меня не было возможности поговорить с ними.

Я оказалась права, это было нехорошо.

Я скрестила руки на груди, выпятила бедро, вытянула ногу и постучала носком. Если бы кто-нибудь из моих бывших парней увидел меня в такой позе, они бы не стали задавать вопросы. Не издавали бы ни звука. Они рванули бы и побежали прямо к холмам.

Люсьен взглянул на меня, направляясь к бару с напитками. Когда его глаза остановились на мне, то прошлись от груди до пят, затем прямо к моему лицу. Затем я увидела, как он подавил улыбку.

Большой, толстый, вампирский придурок!

Я сразу же изменила свое мнение относительно наших дальнейших действий. Если он думал, что мы «соединимся» сегодня вечером, то пусть придумает что-нибудь другое.

— Я приготовлю еще фарш и картошку, и разогрею еще булочек. — Эдвина суетилась на кухне. — Может приготовить на скорую руку пирог.

Я уже собиралась предложить свою помощь, когда меня прервали.

— Тебя исключили из занятий «Изучение вампиров»? — Спросил Эйвери, его удивленный взгляд остановился на мне.

— Меня поймали за перепиской, передачей записок, бросанием бумажных шариков и написанием завещания, — заявила я.

Эйвери расхохотался.

— Бумажных шариков? — Голос Люсьена донесся сзади.

Я повернулась и увидела у него в руке бутылку водки, его брови были подняты, и он не выглядел удивленным.

— Бумажных шариков, — бунтуя огрызнулась я.

— О, мы можем, пожалуйста, не говорить об этом? Потребовалось немного подмазать учителя, чтобы он держал рот на замке, — посетовала тетя Кейт и послала мне взгляд, который с тех пор, как мне исполнилось четыре года, и даже сейчас, когда мне было сорок, никогда не переставал пригвождать меня к месту. — Кто-нибудь еще узнает об этом, и это обязательно запятнает имя Бьюкенен.

— Мне до сих пор, кажется, что это немного забавно, Кэти, — прошептала тетя Надя, подмигивая мне.

— Эм, извините, но кто-нибудь хочет поговорить о моей дочери, которая чуть не умерла от кошмара прошлой ночью? Кто-нибудь? Кто-нибудь из вас? Или это только мне кажется? — раздраженно спросила мама.

Я уставилась на спину Люсьена и заявила:

— Я бы предпочла сначала узнать, почему моя семья избегала меня в течение месяца.

«Не испытывай меня», — предупредил Люсьен в моей голове.

«Поцелуй меня в задницу наложницы», — ввернула я ему.

Он не повернулся, но я увидела, как он покачал головой, как делают мужчины, когда думают, что женщины составляют слишком нелепые фразы. Но поскольку это был Люсьен, он сделал это намного лучше, чем любой из моих знакомых, и было много моих знакомых мужчин, которые качали головами, как будто я была смешна со своими нелепыми фразами.

Именно тогда я поняла все недостатки, встречаться своего рода с парнем, которому было несколько столетий.

У него тоже было много плохого в прошлом.

— Лия, я задала тебе вопрос, когда вошла в эту комнату. — Мама привлекла мое внимание. — С тобой все в порядке?

Я повернулась к маме и сказала:

— В порядке.

— Что случилось? — Спросила она.

— О, не так уж много, за исключением того, что я проснулась, но мой сон еще не совсем закончился со мной. У меня был очень тревожный опыт повешения, в буквальном смысле, но на самом деле меня не повесили.

Каждая из моих тетушек ахнула, и даже Эйвери поморщился.

Резкий голос Люсьена четко прорезал ужас, заполнивший комнату.

— Лия, на пару слов.

Затем он передал шейкер с мартини Эйвери и вышел.

После последнего инцидента, который произошел, когда я бросила ему вызов перед моими тетушками, я сочла благоразумным последовать за ним. Он свернул к кабинету, и я тоже свернула. Он закрыл за мной дверь, схватил меня за плечо и прижал к двери.

Я подняла глаза и увидела, что он злится.

Он не стал медлить.

— О тебе беспокоится мать. Она так обеспокоена, что пролетела через четыре штата, чтобы проведать тебя. Ты только что сказала ей таким тоном, дочь, которую она любит, случилось что-то ужасное, ужасающее и опасное для жизни, но ты сказала будто зачитала погоду.

— Пожалуйста, не думай указывать мне, как обращаться с моей собственной матерью. — Я старалась говорить, как можно спокойнее. Он мог быть Могущественным Вампиром Люсьеном где угодно, но тут он ступал по тонкому льду, если думал, что может встать между мной и моей семьей.