До захода солнца (ЛП)

— Ты Могущественный вампир Люсьен, — сказала я ему и почувствовала, как его губы дернулись. — Но даже супергероям нужны хорошие люди за спиной. У Бэтмена — Робин и этот дворецкий. У Железного человека — этот чувак в армии и Пеппер Поттс. У Человека-паука есть тетя Мэй. Фантастическая четверка — это, ну… четыре. И...

— Тебе не нужно показывать мне свои знания обо всех супергероях, зверушка, — сказал Люсьен в мой палец, его голос вибрировал смехом. — Я понял. — Мой большой палец коснулся его скулы, и я тихо повторила:

— Мне нравится, что у тебя есть такие люди.

— В твоем сценарии есть одна проблемка, — заметил Люсьен, и я наклонила голову.

— Какая?

Внезапно я обнаружила, что лежу на спине, а Люсьен навалился на меня своим весом, и его губы коснулись моих.

— Супергерои не часто получают девушку, — пробормотал он мне в губы, и от этого мое тело разгорелось еще сильнее.

— Хорошо, тогда ты новый, лучший, настоящий супергерой, который регулярно трахается, — пробормотала я в ответ, мои руки легко скользили по его коже.

— Лучший? — прошептал он, его руки легко скользнули по атласу моей ночной рубашки.

— О да, — прошептала я в ответ.

Его губы ухмыльнулись напротив моих, и я отчетливо увидела, как его глаза стали такими довольными.

Раньше это меня раздражало. Теперь, мне показалось, что это очень сексуально.

Я обхватила ногами его бедра, его губы скользнули вниз по моей щеке к уху. Руку он просунул между мной и кроватью, крепко обхватив меня.

Его язык коснулся кожи под моим ухом, затем губы.

— Я собираюсь кормиться от тебя, моя зверушка.

Все мое тело задрожало.

Люсьен еще не закончил.

— И я собираюсь кормиться везде.

Ах. Это звучало мило.

Он продолжил:

— В этих местах ты почувствуешь онемение.

Хм. Это звучало не очень приятно.

Он еще продолжил:

— Но будут и другие, лучшие места, где не будет онемения.

Молодец!

— Готова? — спросил он.

Он еще спрашивает?

— Да, — выдохнула я.

Он поднял голову, так что его горящие глаза встретились с моими, и все мое тело почувствовало жжение.

Затем в мгновение ока он оказался у меня между ног. Я почувствовала, как его язык пробежал по внутренней стороне моего бедра, а его палец легко, как перышко, прошелся по внешнему краю моих трусиков между ног.

Еще одна дрожь по всему телу.

Да. Я была права. Это было прекрасно.

Он повторил, его язык пробежался по моему бедру, палец по моим трусикам между ног.

Моя киска сжалась, и я застонала.

Затем почувствовала, как он кормится на моем бедре, а его палец надавил на идеальное место над моими трусиками, мои бедра приподнялись, шея выгнулась, глаза закрылись.

Определенно он был прав.

Прекрасно.

* * *

Боже, Боже.

Я думала, что прошлой ночью у меня был лучший секс, но мучительное возбуждение следующего утра была еще прекрасней.

Но сейчас Люсьен сел вертикально, согнул ноги в коленях, я оседлала его, его бедра приподнялись, член врезался в меня, его рот оказался на моей шее, он кормился, его большая рука обхватила меня за щеку, палец был у меня во рту, я сосала, понимая, что это лучше, чем все было до этого.

Мои бедра дернулись, и он почувствовал.

Его большой палец выскользнул из моего рта, чтобы скользнуть по моим губам. Затем его большой палец скользнул назад, и мои зубы автоматически сжались, а бедра дернулись. Стон застрял у меня в горле, я крепко обняла его руками, спина выгнулась дугой, прижимаясь торсом к его твердому телу.

Сквозь мой всепоглощающий оргазм я смутно почувствовала, как его язык коснулся раны на моей шее. Его большой палец переместился между моими зубами, он сжал мои волосы кулаком, чтобы отклонить голову так, как хотел.

Затем его губы оказались на моих, а его член продолжал двигаться внутри меня, так наполняя, казалось, будто он стал неотъемлемой частью меня.

— Когда ты кончаешь, мир останавливается, — прорычал он мне в губы, пока я продолжала дрожать во время оргазма. — Весь мир становится ничем, кроме тебя, твоей киски, принимающей мой член и меня.

О Боже, от одних его слов я готова была кончить снова.

— Дорогой, — прошептала я, прижимаясь крепче, мое тело содрогалось от его толчков.

— За все восемьсот двадцать два года я не чувствовал такого прекрасного, — прошептал он, все еще двигаясь, и мои полузакрытые глаза распахнулись.

О Боже.

Мне нравилось, что он так думал.

Он еще не закончил.

Его пристальный взгляд встретился с моим.

— За восемьсот двадцать два года я никогда не видел ничего более прекрасного.

О Боже.

Боже!

— Я мог бы трахать тебя целую вечность, — прошептал он.

Мои руки скользнули вверх и вцепились ему в волосы, а бедра снова дернулись.

— Люсьен.

— Вечность, — пробормотал он мне в губы, затем его голова наклонилась, рот завладел моим, наши языки сцепились, и его толчки стали дикими. Потом я лежала на спине на кровати, чувствуя его силу между своих ног, и это была чистая брутальная красота.

Его губы оторвались от меня, он уткнулся лицом мне в шею, когда погрузил член, а я прислушалась к силе его стона.

Я дала ему это. Я. Та, кем была. Все, чем я была. Я дала ему это. Я заставила его почувствовать эту красоту. Он увидел мою красоту.

Мне это нравилось.