До захода солнца

Затем ее лицо изменилось. Она растаяла, и это так напомнило ему ее мать, которая была самым нежным вампиром, которого он когда-либо встречал, чем-то похожая на Мэгги, что весь гнев Люсьена испарился.

— Тебя любят, — тихо произнесла она.

Остатки гнева Люсьена улетучились, и он ответил:

— Я знаю, дорогая.

Она покачала головой и посмотрела на воду, прежде чем продолжить:

— Я беспокоюсь о тебе. Меня не было рядом, когда вампиры могли выбирать смертных партнеров, но, — ее глаза вернулись к нему, — я слышала, что такое было. И они не уважали вампиров. Обращались с ними как с равными. Это…

— Ты одновременно ошибаешься и права, — перебил ее Люсьен. — Ты никогда не испытывала укрощения. Речь идет об уважении и равенстве. Но, Бел, когда ты встретишься с Лией, то поймешь. — Он сократил расстояние между ними, поднял руку и положил на шею дочери, его большой палец скользнул, поглаживая ее нежную кожу на подбородке, такую же, как у ее матери, потом пробормотал: — Обещаю, моя дорогая, ты поймешь.

Ее черные глаза встретились с ним, прошло мгновение, прежде чем ее взгляд потеплел, и она кивнула.

Люсьен улыбнулся ей и получил неуверенную улыбку в ответ. Затем он почувствовал, как Джулиан приблизился к ним, и оба — он и Изобель взглянули в его сторону и увидели ухмыляющегося Джулиана.

— Серьезно, — сказал он сквозь усмешку, — я не могу дождаться встречи с Лией.

* * *

Люсьен вошел в гостевой дом с досадной целью — вернуть свою наложницу, отвезти ее обратно, чтобы познакомить со своей семьей. Раздражающей частью этой цели была последняя часть.

В ту минуту, когда он вошел, увидел ее через окна в задней части дома, сидящую на террасе на солнце и пьющую кофе со своей матерью, тетями и Эйвери. Видя, как она там сидит, улыбается, а солнце целует ее кожу, блестит в ее длинных густых волосах, он задался вопросом, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к ее красоте. Напившись ее видом, он решил, что никогда не привыкнет.

Он остановился всего в нескольких шагах от гостиной, потому что уловил знакомый запах и услышал биение сердца.

Повернул голову в сторону и стал ждать. Кейт потребовалось всего мгновение, чтобы войти в гостиную из маленькой кухни.

Она ждала его. Он понял это по ее осанке и выжидательному выражению ее лица.

— Кейт, — поприветствовал он и услышал, как участилось ее сердцебиение, когда он почувствовал запах ее страха.

Ей было что сказать. Что-то, чего она не хотела говорить. Что-то, что было достаточно важно для нее, чтобы преодолеть свои страхи и сказать ему. И, наконец, это что-то на что потребуется время.

Было досадно. Досадно, что произошло нашествие семей. Он ждал Лию двадцать лет. И у него был один день, в течение которого он отсутствовал, и одна ночь, когда он ее укротил. Его. И все было намного лучше, чем он ожидал. Он хотел, чтобы их семьи исчезли, и его внимание полностью сосредоточилось только на Лии, а ее — только на нем. И он не хотел сегодня разбираться с семьями. Он не хотел никого видеть в течение всей следующей недели.

Он так долго ее ждал, так долго хотел.

— Люсьен, если ты не возражаешь, я бы хотела поговорить, — тихо проговорила Кейт.

Он возражал. Но поскольку это была Кейт Бьюкенен, матриарх наложниц Бьюкенен и тетя Лии, Люсьен сделал то, чего не хотел делать. Он кивнул в знак согласия.

Затем увидел, как неукротимая Кейт Бьюкенен поджала губы.

Черт возьми, она нервничала.

У него не было на это времени.

— Кейт, пожалуйста, начинай, — приказал он.

— Лия сегодня утром в прекрасном настроении, — отметила Кейт, и голова Люсьена повернулась к окнам. Сквозь них он увидел, как Лия улыбается Наде, чувствует себя расслабленно, ее красивое лицо сияет, от нее исходит тепло. Судя по ее реакции и реакциям тетушек, он мог сказать, что здесь была семейная идиллия, Лия обожала их, и ему это нравилось, они отвечали тем же. Но укрощение было завершено. Она не сдерживалась, не пряталась, не была настороже.

Она была просто Лией.

Его Лией.

Окончательно.

— Она сказала нам, что к тебе приехала твоя семья, — продолжила Кейт, и глаза Люсьена обратились к ней.

— Это правда, — подтвердил он, и ее голова склонилась набок.

— И Этьен? — тихо спросила она, и Люсьен раздраженно вздохнул.

— Ты не должна бояться, Кейт. Она в безопасности под моей защитой, — заверил он ее в том, в чем у нее не было сомнений. Даже если Лия не была для него тем, кем она была, она была его наложницей, а он был Люсьеном. Он никогда бы не позволил никому причинить ей вред.

— Она тоже так считает, — странно ответила Кейт.

— Прошу прощения? — спросил Люсьен.

— Она тоже так думает, что ей ничего не угрожает. Твоя семья находится у нее дома, есть вероятность, что она познакомиться с твоими родственниками, но она ни в малейшей степени не волнуется об этом, — объяснила Кейт. — На самом деле, она вполне довольна и даже… — она сделала паузу, — веселая.

Люсьен подумал, что это превосходно. Он подумал именно так, потому что знал, что это он сделал ее такой. Но Лия в расслабленном, веселом настроении, чувствующая себя в безопасности под его опекой, очень помогла бы ему в предстоящей встрече с его семьей.