Добейся меня, герой

– А… – протянул он, – вот оно что. И все-то они знают. Семейство вроде моего никого в покое не оставит. Они хотят вызнать все обо всех твоих травмах, шрамах, а потом носятся с идеей их исцелить. И они не слушают, когда им говоришь, что в этом нет необходимости.

– Ясно, – сказала она, тяжело вздохнув, – в этом все дело. А я просто тупая дурочка, которую ты подцепил через объявление в газете и которая нуждается в твоих деньгах. Я не понимаю всей этой загадочной суеты. Просто объясни мне, что происходит. Ведь мне придется еще не раз встретиться с ними, чтобы оттолкнуть их от себя.

– У меня был опыт, Даниэль. Я любил. И понял, что любовь того не стоит. Не говоря уже о том, как больно она ранит, когда заканчивается. Она не стоит той боли, что ты причиняешь другому человеку.

Даниэль не знала, что ответить.

– Я не…

– Детали не важны. Тебе тоже раньше причиняли боль?

Джошуа свернул с главной дороги к своему дому.

– Да, – ответила Даниэль.

– Отец Райли?

– Не совсем.

– Ты его не любила?

– Нет, – ответила она, – я его не любила. Но мать причинила мне много вреда. Поэтому я понимаю, что любовь может приносить боль. Еще я знаю, что человек не всегда может найти поддержку в своей семье.

– Да, – скептически проговорил Джошуа, – поддержка семьи – это великолепно.

Он припарковал машину и выключил двигатель. Даниэль отстегнула ремень и, выйдя из машины, открепила кресло с Райли, а затем поднялась на крыльцо и прошла в дом.

– Однако ты почему-то стремишься причинить боль своим близким. Так что извини, если у меня не получилось с кем-то из них наладить контакт.

– Я никому не хочу причинить боль, – возразил Джошуа, поворачиваясь и проводя рукой по своим светлым волосам. Его голубые глаза заблестели. – Я просто хочу, чтобы они оставили меня в покое. Отец меня не понимает. Он думает, что мне нужно снова встретить любовь, и моя жизнь наладится. Но ничего не наладится. Да я и сам этого не хочу. Да, допускаю, что моя затея – это перебор. Но размещать в газете объявление о поиске жены для своего сына – разве это не перебор? Я плачу ему той же монетой.

– Может, тебе стоит поговорить с ним?

– Думаешь, я с ним не разговаривал? Ошибаешься. Я первым делом пришел к нему. Я пытался вразумить его, но вразумить неразумного просто невозможно.

– Ага, – произнесла Даниэль, – просто монстр самый настоящий. И это при том, что он искренне любит твою мать, вырастил вас всех, дал вам всем возможность безбедно жить в родном доме, а потом, когда вы стали взрослыми, сделать более успешную карьеру, чем он.

Даниэль поставила на диван переноску с Рай-ли, отстегнула его и взяла на руки.

– У нас ничего не было, пока я рос, – сказал Джошуа каким-то безжизненным голосом.

– Извини. Только боюсь, у нас разные представления о «ничего». Для меня – это когда у тебя нет дома или когда твои родители работают с утра до ночи, а ты остаешься одна, одна в прямом смысле, без братьев и сестер.

– Мы были не настолько бедны, – признался Джошуа. – Но у нас не было излишеств. И когда у тебя нет денег, здесь определенно нечего было делать, кроме как натыкаться на неприятности.

Даниэль удивленно захлопала глазами.

– Какие неприятности?

– Обычные. Пойти в лес, ширнуться, заняться сексом.

– Насколько я знаю, презервативы и наркотики стоят денег. Уверена, ты бы мог купить билет в кино.

Джошуа пожал плечами:

– Послушай, мы скидывались. И занимались чем хотели. Не беспокоясь о будущем, вообще ни о чем не беспокоясь.

– Что изменилось? – И ведь что-то изменилось, сказала себе Даниэль. Он уехал оттуда. И обрел цель в жизни.

– Однажды я огляделся и осознал: пока я не изменю что-нибудь, у меня все так и будет. Признаться, это здорово меня отрезвило. Ферма, которая еле-еле сводит концы с концами? Это то, что было у моего отца. И я это ненавидел. Я каждый день пил со своими друзьями в лесу, избегая этой реальности. Я не хотел такой же жизни, как у отца. И я решил все изменить. Получилось не так быстро. Сначала исправил оценки и получил полную стипендию, потом окончил школу, переехал в Сиэтл и стал работать в пиар-фирме.

– Просто взял и переехал? Ты там никого не знал?

– Нет. Я никого там не знал. Но познакомился со многими. Выяснилось, что у меня хорошо получается знакомиться с людьми. И это было интересно – ведь в маленьком городке, где ты прожил всю жизнь, встретить новых людей практически невозможно. В Сиэтле никто не знал меня. Никто не знал, кто мой отец, и никто ничего от меня не ждал. Меня судили только по моим заслугам, и я смог переписать свое прошлое. Я стал не дохляком из заштатного городишки, а молодым смышленым парнем, перед которым открыто будущее.

Его история взволновала Даниэль. Это же так соблазнительно – начать все сначала. С чистого листа. Конечно, с ребенком осуществить такое сложно. Но кратковременная работа у Джошуа даст ей шанс.

Даниэль наклонилась и поцеловала Райли.

– Звучит невероятно. И устрашающе.

– Единственное, что пугало меня, – это вернуться обратно, ничего не изменив. Я не мог этого допустить. Я работал больше на износ. Я ставил цели и достигал их. А потом я встретил Шеннон.