Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему

— Он был моим другом, моим армейским другом. Пусть немецкая земля будет ему пухом! — произнес он.

Берье не был единственным из драгун, погибшем в бою. Многие из них не явились на поверку. Поле битвы было усеяно трупами, все раненные были размещены в одном из домов, надпись на котором информировала об их количестве как с французской стороны, так и со стороны имперцев.

Магнус поспешил приготовиться к отступлению.

Коллонж, находившийся в восторге от военных действий, был удивлен такой поспешностью.

— Друг мой, — объяснил Магнус, — вы не знаете человека, с которым имеете дело. Он будет идти по следу, как волк, чующий запах крови.

Драгуны покинули деревню, оставив там сотню погибших и умирающих, и направились по направлению к северу.

Несмотря на потери, эскадрон находился в приподнятом настроении, опасности не испугали солдат. Враги могли появиться внезапно с любой стороны.

Воспоминания о классической древности перемешались в их сознании с героическими воспоминаниями о рыцарстве.

— Где же арабы? Где сарацины? — вопрошал Эгрофой, имея в виду тамплиеров, блуждающих в пустынях Палестины.

— Кто бы воспел возвращение трех сотен солдат, как когда-то старый Ксенофонт — возвращение десяти тысяч? — прибавил Сан-Паер.

И все опять хотели сражаться.

Привыкшие к сценам жестокости и к ужасным военным условиям, м-ль де Сувини и м-ль Парделан хорошо понимали, что самоотверженность драгун и потери, которые они понесли, были затрачены ради их спасения; они чувствовали себя в семье друзей, друзей сердечных и родных. Эти люди, большинство из которых девушки даже не знали, считали за честь участвовать в их спасении.

— Мы вас вытащим отсюда, уж вы нам поверьте! — обещали старые кальвинисты.

— Мой Бог, мой король, моя дама, если нужно, мы всегда придем на помощь! — вторили молодые, для которых Швеция была родиной.

Весь день шли без отдыха. К вечеру на горизонте собрались тучи. Приближалась гроза.

Наконец драгуны достигли леса и, углубившись в чащу, повернули направо. Там, очутившись в ложбине, соблюдая полную тишину разбили лагерь, загородив вход огромными камнями.

— Здесь проклятые имперцы не смогут до нас добраться. — говорил Магнус, командуя солдатами.

— Тем хуже для них.., — ответил ему Коллонж, — мы могли бы ещё сразиться.

К началу нового дня, после нескольких часов отдыха, эскадрон снова тронулся в путь.

— «Войти в этот лес легко, выйти из него гораздо труднее», — думал в это время г-н де ла Герш.

Магнус, для которого каждая тропинка в лесу была знакома, решил повернуть влево.

С первыми лучами солнца достигли опушки леса. Несколько драгун поехали вперед разведать обстановку.

Г-н де ла Герш приказал всем спешиться. Впереди расстилалась равнина. Магнус с Каркефу и Коллонжем разъехались в разные стороны, обследовать местность. Солнце стояло высоко в небе, когда они вернулись.

— С западной стороны стоят пятьсот мушкетеров, — доложил Магнус.

— На севере — четыре эскадрона, — добавил Колланж.

— Да, мы окружены со всех сторон, — заключил Арман-Луи.

Не говоря ни слова, Магнус вручил поводья своей лошади Каркефу и ползком добрался до лесной поросли, окружающей опушку. Все молча ждали его возвращения.

Через полчаса он вернулся и вскочил на лошадь.

— Ну, что? — спросил г-н де ла Герш.

— Я нашел проход, в конце которого расположились примерно четыре сотни всадников и кучка пехотинцев, — ответил Магнус. — Половина из них дремлет, другие играют в карты. Они думают, что мы ещё далеко, на другом конце леса.

— Дадим им понять, что мы уже близко, — предложил Рено. — Мы проскользнем мимо них до того, как они нас заметят. Каково ваше мнение, сеньоры?

Все драгуны захлопали в знак одобрения.

Арман-Луи поместил Адриен и Диану в середине взвода, возглавляемого Эгрофоем, а сам вместе с эскадроном стал бесшумно продвигаться к кромке леса.

Окинув взглядом товарищей, дрожащих от нетерпения, он поднял шпагу с криком:

— Вперед!

Драгуны обрушились на часовых, как ураган. Те, совсем не ожидая нападения и не успев вытащить оружие, были повержены. Эскадрон вторгся в самый центр отряда и обратил его в бегство.

Напрасно отряд пытался оказать сопротивление; всего один лишь эскадрон попытался оказать настоящее сопротивление, но, понеся тяжелые потери, откатился назад. Дорога была свободна. Сотня трупов покрывала равнину.

Арман-Луи нашел глазами Эгрофоя. Тот гордо произнес:

— Вы мне доверили мадемуазель де Сувини и мадемуазель де Парделан, вот они!

Но Арман-Луи не успел пожать руку Эгрофою, как тот выронил поводья и рухнул к ногам Адриен.

Оказывается, пуля пробила грудь бравого солдата ещё в начале боя, но он до конца исполнил свой долг.

Битва окончилась — и он умер.

— Вчера Бегье, сегодня Эгрофой! Сколько погибнут еще? — прошептал г-н де ла Герш.

Живой барьер, окружавший лес, и который необходимо было прорвать, состоял из солдат Жана де Верта.

После первого поражения барон отдал приказ всем войскам, находящимся поблизости, присоединиться к нему или следовать в указанном им направлении. Сам же он бросился вдогонку за гугенотами вместе с горсткой преданных ему солдат.