Добрая фея в плохом настроении

— Господа, это обсуждение в высшей степени не своевременно, — сердито заявил он. — С вашего позволения, я продолжу.

Взгляд, которым он наградил при этом принца, был, мягко говоря, не доброжелательным, однако священнослужитель счёл, что не пристало устраивать выяснение отношений посреди брачной церемонии. Спорщики синхронно потупились с покаянным видом.

— Итак, — продолжил священник, — брак есть богоугодный союз, закрепляемый…

Я сделала шаг назад, после чего справа и слева от меня появилось по одной иллюзии царевны Несмеяны. Со стороны впечатление складывалось такое, словно невеста растроилась. Затем с обеих сторон появилось ещё по одной царевне, потом ещё… Вскоре перед ошалевшим священником стоял длинный ряд Несмеян, простирающийся практически через весь зал.

— Это что? — шокированно моргнув, осведомился он.

— Ой, извините. — Я смущённо опустила глаза, и то же самое сделали ещё десятка два царевен. — Со мной иногда такое случается, от сильного волнения. Это называется «раздвоение личности».

Число девушек стало уменьшаться, словно сжималась в руках музыканта гармошка. Наконец, я вновь осталась перед алтарём в гордом одиночестве (не считая двоих мужчин, но кто же считает такие мелочи?) и ободряюще улыбнулась священнику, давая понять, что он может продолжать.

Тот явно понял, что дальше тянуть с нашей компанией опасно, и решил взять быка за рога.

— Согласен ли ты взять в жёны эту женщину? — обратился к Кошвиллю он.

— Согласен, — хором откликнулись Кошвилль и Аладдин.

Жених осатанело воззрился на принца.

Вот ведь, час от часу не легче. Я, оказывается, рискую не только стать женой хозяина замка, что совершенно не входит в мои планы. У меня ещё и есть шансы оказаться двоемужницей!

— Простите, это я случайно, — без зазрения совести солгал Аладдин.

Мужчины вновь подняли глаза на священника, и я почувствовала себя совсем уж некомфортно. Казалось, лимит трюков по оттягиванию вступления в брак исчерпан, ещё чуть-чуть — и представитель церкви произнесёт слова, которые не в силах стереть ни закон, ни время. Я приготовилась перейти к более активному сопротивлению, даже принять свой истинный облик. Но тут…

Откуда не возьмись, в зал влетела закутанная в белую ткань… Динь! Мгновенно сориентировавшись, будто долго и целенаправленно за нами подглядывала, девушка подлетела к алтарю и зависла в воздухе непосредственно между Кошвиллем и священником.

— Кто это? — выдохнул жених, кажется, потихоньку смирившийся с тем, что традиционного хода событий ему не дождаться.

Не уверена, что он сам понимал, к кому именно обращён этот вопрос, но нежданная визитёрша не замедлила с ответом:

— Здравствуй, Эрик! — замогильным голосом произнесла она, в то время как на губах играла неестественная, зловещая улыбка. — Я — твоя белая крёстная фея!

Полноценно осмыслить это заявление Кошвилль не успел. Громко стуча каблуками сапог по каменному полу, не покрытому на этом этаже шкурами, в зал вбежал молодой человек, судя по форме, солдат здешнего гарнизона. Приблизившись к хозяину замка, он упал на колени (я аж вздрогнула: наверняка ведь ушибся!) и, начисто игнорируя завёрнутую в простыню Динь, затараторил:

— Господин барон, я всецело вам предан, я давал присягу, но, простите, я не могу допустить эту свадьбу! Вы поймите: оказывается, эта женщина — моя суженая!

Суженая в моём лице недоумённо взирала на помешавшегося — не иначе! — бедолагу.

— С чего ты взял? — хором осведомились мы с Кошвиллем. Он — сердито, а я скорее со здоровым любопытством.

— Мне моя крёстная фея сказала! — ответил, просветлев лицом, солдат. — Вот!

И он повернулся как раз вовремя, чтобы указать на подлетавшую к нам Тинкер.

Эта хотя бы была облачена в обычное платье, а не постельное бельё, и на том спасибо. Вот только откуда они с Динь здесь взялись, хотела бы я знать! Покосившись на Аладдина, поняла одно: его, в отличие от меня, появление юных фей ни в коей степени не удивило.

Тинкер ещё не вымолвила ни слова, а к нам уже устремился очередной мужчина, облачённый в точно такую же форму, как и предыдущий. На колени этот, правда, не упал, просто остановился около алтаря и ровным, дисциплинированным голосом произнёс:

— Я женюсь на царевне.

Кажется, теперь я начинала понимать, с какой целью столь старательно тянул время принц. Пока мы с ним и Кошвиллем участвовали в свадебной церемонии, мои студентки обрабатывали по соседству солдат… Хотелось бы знать, скольких!

Будто в качестве ответа на мой мысленный вопрос, следом за дисциплинированным солдатом в зал вбежал ещё один, менее сдержанный. Этот мчался сломя голову, под конец заскользил по полу, будто по льду, и с размаху врезался в алтарь (хорошо, что хоть успел выставить вперёд руки).

— Подождите! Остановите свадьбу! — завопил он. — Ко мне фея явилась! Эта девушка мне предназначена!

Фритта и Майя, практически одновременно возникшие за спинами своих «подопечных», удовлетворённо переглянулись.