Добрая похоть

Из кустов высунулась следующая толпа, бывшая раза в три побольше, но разразившаяся паническими криками, причитаниями и прочими воплями. Эти были не вооружены, классов почти все мирных, мордами не борзы, от того я самым миролюбивым образом лишь жажахнул молотом по собственному щиту. Последний громко и обиженно загудел, заставляя чуть опоздавших к раздаче наслаждения слуг замереть сусликами и начать внимать любимому мне.

— Кто предводитель этой гнусной похотливой своры предателей и мерзавцев?! — густым голосом вопросил я, решая сразу поставить все точки над нужными мне буквами, — Что за подлец привел вас сюда, эльфы добрые?! Укажите мне на бесчестного бандита, любящего вероломно бить в спину отдыхающих путников!!

От такого челюсти попадали у всех, включая и девчонок. Нет, ну а чо? И этих бить? А шансы, что какая-нибудь падла уже успела разглядеть наши имена, чтобы затем местный барончик или князек, чью кровинушку мы коварно оголожопили, начал нас преследовать, лелея жуткую мстю?

Я продолжал распинаться, хуля того, кто на нас так внезапно напал последними словами, от чего один эльф почти пенсионного возраста, потерял берега, терпение и частично рассудок, завизжав, как придавленная орком девица:

— Да как ты смеешь говорить подобное о Элизаре Эфите, любимом сыне главы секты Лазурной Осени?!!

Сразу за этим воплем старче выпрямился, закатил глаза, томно вздохнул, а потом стек с лошади, разваливаясь на траве. За его спиной стоял еще один жеребец, на этот раз угольно-черного цвета, имея на спине, что удивительно, эльфа. С дубинкой в руках. Эльф посмотрел на меня, прянул своими длинными ушами, а затем проникновенно спросил в наступившей тишине:

— Кто ты, воин?

Вот этот эльф был хорошим. Он был таким… эльфячьим. Высокий, поджарый, с крупными глазами ярко-зеленого цвета, умной мордой лица и длинными белыми волосами, он смотрелся посреди этой толпы как ягуар среди морских свинок. Большая часть эльфов этого континента были похожи на обыкновенных людей, только обладающих острыми развесистыми ушами, чем меня и бесили, особенно, если рожа была насквозь рязанская, а вот в этом экземпляре чувствовалась порода. Первородность, так сказать. К этому можно и с уважением.

— Я Герой Мач Крайм, призванный верховной богиней Датарис, — честно ответил я человеческим голосом.

— И что делал ты с девами на этой поляне? — вполне миролюбиво продолжил эльф.

— Играл со своим гаремом в переодевание, — пожал я плечами, заслуживая несколько многозначительных девичьих хрюков.

— Но мы слышали крики о помощи, — изысканно наклонил мой собеседник свою эльфячью голову.

— Это новенькая, — не растерялся я, — Её вкусы очень специфичны.

Эльф с вежливым вопросом посмотрел на Матильду. Та с легким возмущенным недоумением и отчетливым желанием сказать гадость посмотрела на меня. Я с неприкрытым обещанием «пояса верности», выполненного из стали и собачьей шерсти посмотрел на неё.

— Да, я такая! — тут же бросилась ко мне обниматься жрица, — Поэтому мы и в лесу!

Настоящий эльф умно покивал, а затем поинтересовался состоянием павших. Узнав о том, что они целы и здоровы, а в себя придут минут через двадцать, визуально обрадовался. Шикнув на загомонивших слуг, продолжавших высовывать из кустов свои и конские морды, он выдвинул мне предложение — сделать вид, что ничего не было и произошедшего никогда не случалось. На мой коварный вопрос «какие ваши доказательства, что вот эти свидетели не будут гундеть на каждом углу о том, что видели меня» он ожидаемо поскучнел, подёргал ухом, и признался, что бессилен.

Эх, опять нам не повезло.

— Ладно, пойдем тогда на север, — устало вздохнул я, разводя руками, — Что уж поделаешь. Нехорошо получилось.

— Хорошей вам дороги, Герой, — дружелюбно кивнул нам настоящий эльф 80-го уровня, спрыгивая с коня и подходя к одному из беспамятных голожопиков.

Стоило отойти нам на пару сотен метров от места поляно-стойбищного происшествия, как я обвиняюще ткнул пальцем в Матильду.

— Уволена! — изрёк я, а затем пошёл дальше с гордым видом.

— Что? Как? Почему? — всполошилась блондинка, семеня за мной. Наконец, нашла нужный вопрос, — Откуда?!

— Из гарема уволена, — веско добавил я, вызывая веселое ржание Тами, — За асоциальное поведение, вредительство… да и вообще, я тебя брал лишь для отмазки.

Жрица тут же надулась как хомячок. Между нам раньше не просто искра мелькала, а целый шторм стоял, что несколько раз чуть не кончилось интимом тяжелой степени, а тут раз и всё. Поматросили и бросили, даже не обняв в ответ!

Так ей и надо.