Добрая похоть

Ведьме в детском теле оставалось лишь беспомощно сжимать кулачки. Он не врёт! Их, что так долго шли в своей мести к цели, просто хотят использовать как забойщиков, чтобы какая-то светленькая богиня и её паства не замарали ручонок! Но если отказаться, если плюнуть и уйти, то какая судьба ждет её, Ямиуме? Да, она молода, у нее огромный уровень, но реальные силы не так уж и велики, а положение и связанное с ним могущество — уже утеряно!

— Я не стану убийцей по слову какой-то мелкой тупой *№;№;*?!! — громом прозвучали слова блондинки, сложившей руки под грудью.

— Мне проще дать своей сестре время, — высказалась та, из близняшек, что была на уровень выше, — Она меня усыпит заклинанием на пару месяцев, и мы станем равны снова. Отказываемся.

Перед глазами Ямиуме открылась бездна, в которую она падала, беспомощно маша своими детскими ручками и ножками. Полгода, демоновы полгода! Не только она изменилась, отказавшись от старых амбиций и отпустив сердцем своих подчиненных, но и эти бабы устаканили всё в своих мозгах! Они уже не пылают жаждой мщения, они увидели другую жизнь!

А что ей делать без благословения этого мерзавца?! Одинокой?! Слабой?!

А затем в голове девочки-ведьмы что-то щелкнуло. Она поняла, кристально чисто и ясно, что Тадарис, да отвалятся её сиськи, не забудет того, что между ними уже было. Еще полгода, а то и год, но бывшая богиня найдет её, еще сильнее подняв свой уровень. А затем сотрёт с лица Фиола каким-нибудь приёмом. Из тех, о которых ведьмы могут только мечтать! Может, она и выглядит как глупая блондинка, чей смысл жизни в постельных утехах, но ведь это не так! Она — Датарис, бывшая верховная богиня, прожившая очень и очень долго!

Она отомстит. Стоит только отказаться, как этим Кокоро нарисует на себе мишень. Герой достанется другим, а Ямиуме останется одна. Ей, с её уровнем, не спрятаться и не скрыться.

— Я согласна, — почти помимо воли вытолкнула из себя ведьма в облике девочки, — Я сделаю это! Клянусь Ауми!

— Отлично! — ощерился мерзкий озлобленный старик с ядовитым льдом в глазах, — А теперь, прошу вас, поклянитесь не разглашать то, что услышали в этом зале. Никогда. Как только вы это сделаете, я сразу же всё вам расскажу!

Что можно сказать? Чувства Ямиуме Кокоро, считавшей, что в её жизни наступила белая полоса, оказались очень жестоко обмануты.

Глава 13

— А-у-м-и-са-ма! А-у-м-и-са-ма! Славься! Славься!

— Славься наша богиня! Слава Свету! — орали всякие там на берегу.

— Улыбайся, Матильда! Не скалься, а улыбайся…, - шипел я сквозь зубы, стоя на одном колене с наклоненной головой, — Тами, ты чего рычишь?

— Мне мокрым по лицу хлопает! И задницу блондинки видно!

— Как будто что-то новое… Мы её постоянно видим.

— А вот сейчас — бесит!

— Соберись! Всем собраться!

Мы плыли к суше, а на причале орали одетые в белые люди и эльфы. У нас тоже такое было в виде наряженной в чистую наволочку Матильды Шлиппенхофф, сейчас вовсю пытающейся изобразить благостность и возвышенность на своём лице. У ног стоящей на носу с разведенными руками жрицы стояли на одном колене все… ну, кроме Мимики. Слишком мелкая, слишком тощая, да и задача у неё более специфическая. В общем, торжественная встреча богини во плоти со своей паствой шла полным ходом.

Заранее спущенные концы с корабля тут же подхватила пара ловких «бойцов», начавшие их приматывать, ну а мы, услышав последнее, особенно торжественное славословие от одетой в белое толпы, начали действовать.

Разумеется, что есть некая предыстория, перед тем как облако призванной «драки» накроет шестерых 100-уровневых паладинов, стоящих в виде почетного караула, а я с помощью рывка перенесусь бить морды и прочие части тела у магов, стоящих чуть в отдалении, внося шок и хаос, а заодно предоставляя возможность девчонкам развернуться на полную, но эта повесть будет довольно короткой, включая в себя одну очень злую и расстроенную жрицу, которой неконвенционно овладели, подзорную трубу, которую случайно нашли, а также жажду мести и справедливости, с которой в нашем тесном коллективе всегда было всё в порядке.

Так вот, Матильда злобствовала, Матильда негодовала, Матильда лелеяла праведный гнев. Она, несмотря на всю свою доброту и мягкость характера, таким заболеванием как всепрощение не страдала отнюдь. Зато, несмотря на собственные не слишком-то и целомудренные планы насчет своего класса, действительно верила в высшие силы. На эту веру плюнули самым суровым образом, от чего блондинка так и не смогла оправиться. Когда через найденную у Саяки подзорную трубу стало видно причал Барижулайзийу, бывшего, по сути, крепостью монстров наподобие недавно посещенного нами замка, госпожа Шлиппенхофф углядела стоящие на берегу белые шатры с вышитыми на них позолотой символами зловредной Ауми. А затем…