Добрая похоть

Приемы: Разящий удар 5 ур (МАХ), Мысли о Ней 5 ур (МАХ), По зову сердца 3 ур. (МАХ), Провозглашение дамы 5 ур. (МАХ), Пламя страсти 10 ур (МАХ), Жар души 10 ур (МАХ), Бастион любви 5 ур. (МАХ), Вера 1 ур. (МАХ), Через мой труп! 10 ур. (МАХ), Бросок Щита 3 ур.

Способности: Назначить даму, Отказаться от дамы

Отлично!

Итак, у нас в плюсе: молодцеватая пиратская команда, снятая с хвоста угроза (не считая куда-то удравшей Тадарис), огромная куча отличной экипировки, отобранная у почитателей Ауми, полный трюм различных припасов от того же спонсора, новые навыки, позволяющие не только не тонуть, как розе в проруби, но еще и вполне удачно плавать и жить под водой. Последние, конечно, нужно развивать. Из минусов: та же Тадарис, умотавшая в неизвестном направлении, профуканные аж два металлических крейсера (которые, все же, были чемоданом без ручки), лютое звание пиратов номер один во всем мире (интересно, как встретит нас цивилизация?) и…

— Сегодня отдыхаем, — сделал установку голому наличному составу я, — А завтра начинаем отстирывать все шмотки и вообще всё тряпичное! Веритас долго пробыл под водой, весь трюм просолило!

В ответ мне раздался стон целой кучи лентяек. Ничего, им полезно. Нам с Тами так вообще паруса отмачивать в ручье. Надо было их сразу снять и засунуть, но мы же вольные пираты! Хотим работаем, не хотим: работаем и материмся на тех ленивых обалдуев, которые не захотели работать сразу. Можно было бы, конечно, отмазаться, что мы сурово бдили за сестрами, лишь недавно бывшими нам врагами, но эта заявка никакой критики не выдерживала. По словам тех же донкреветок вся надежда на успешную эксплуатацию Героя издохла вместе с Ямиуме. Чтоб её в аду любили всемером без выходных, какого карася загубила, дрянь жадная…

Альюрма было по-человечески жалко. Он напоминал мне слегка рассеянного, но неизменно доброжелательного профессора, душой болеющего за всех вокруг. Находящегося на своем месте и пользующегося огромным уважением окружающим, вне зависимости от того, кто именно его в данный момент окружал. Жалко. Очень жалко. Такой мужик был славный. Был рыбой, сожран дубом, выросшим из акулы, по воле ушибленной ведьмы… Страшная участь.

Одному Виталику было всё трын-трава, параллельно и перпендикулярно. Филийский вжух лазал по кораблю и ластился к женщинам, постоянно что-то у них выпрашивая. Сам Веритас сейчас вёл себя тихо. Выплеснув в долгом экспрессивном монологе, что нормальные люди не дружат с монстрами в десны и не преподают в монстрячьих академиях, а грабят там, убивают и с гусями тоже что-то делают, корабль веско добавил, что уже скучает по доку, где пробыл черт знает сколько времени. Потому как народ, который в рекордные сроки ушибает действующую богиню добра и света так, что та скрывается от своих верующих, а затем дерется с бывшей верховной — это даже не отморозки, а вообще что-то с чем-то. Но вообще-то он горд и счастлив, что его скоро сломают какой-нибудь божественной карой сверху вместе с нами, так как если даже плюнуть на всё, что мы ему уже рассказали о наших приключениях, то того, чему он сам стал свидетелем, уже хватит на самое суровое наказание в истории!

— Вот как ты умудрился до сих пор остаться Героем, Мач Крайм?! — сварливо и внезапно спросил Веритас, — КАК?!

— Капитан Мач Крайм! — с довольным видом выбуркнул я, вновь карая затылком возбудившуюся Лариссу, а затем, подумав, признался, — Понятия не имею, какие там критерии… Я простой скромный человек, который хочет поселиться в индустриально развитой тропической стране с парой сотен миллиардов канис, разве я многого прошу?

Закашлялась даже изображающая гусеницу волшебница.

— Ну, в целом осуществимо…, - задумчиво протянула буквально излучающая алчность Тами.

— Но сначала нужно всех убить! — решительно заявила Саяка, заставив теперь закашляться не просто всех, а даже Виталика. Обведя нас недоумевающим взглядом, она, поняв, что слегка не то сказала, поправилась, — Ну, врагов. Просто врагов! Чтобы не пришли и не отомстили.

— Одай сам помрет от старости, — отмахнулся я, — А больше у нас…

Договорить мне не дает упавшее на палубу тело Ксении Донкревиль. Стонущее, плачущее, местами поломанное, но определенно живое. Всё, что я успеваю с девчонками — так это вскочить с мест, где мы валялись. Сверху несется злобный женский крик:

— «Великий запрет!»

Я замираю, не могу пошевелить даже пальцем. Тело каменное, не шевелится ни одна мышца. Лежащий на боку Виталик напоминает плюшевую игрушку. Логи?

— На вас воздействует неопознанный парализующий приём!

— Вы парализованы! Эффект рассеется через 25… 24… 23…