Добрая Старая Англия

11. Если вы решили поговорить о политике и религии, не забывайте про умеренность. У каждого есть право на собственное мнение, а так же право на то, чтобы их мнение не попирали.

12. Не задирайте нос и не задавайтесь. Помните, что за 6 пенсов вы проедете то же расстояние, за которое в карете вам пришлось бы заплатить несколько шиллингов. Так что если вы чувствуете себя выше этой плебейской обстановки, ваш кошелек тоже должен быть готов к расходам, достойным аристократа.

Женские профессии: швея и прачка

В Англии 19го века выбор профессии для девушки из рабочего класса был ограничен – фактически, она могла податься в служанки, работать в магазине или на фабрике, шить на заказ, стирать белье, или идти на панель. Еще можно было таскать вагонетки в шахте, но это уж совсем непрестижное занятие. На фоне таких карьерных перспектив работа швеей казалось наиболее достойной. Шитье считалось символом женственности. Как сказано в "Принцессе" Теннисона,

Man for the field and woman for the hearth:

Man for the sword and for the needle she:

Man with the head and woman with the heart:

Man to command and woman to obey;

All else confusion.

Даже дамы из высших слоев общества не гнушались шитьем и в особенности вышиванием, так что работая портнихой, женщина не роняла своего достоинства, не вторгалась в чисто мужскую сферу.

Можно выделить несколько основных категорий, к которым относились портнихи 19го века. Во главе иерархии были швеи, обслуживавшие королевский двор. Чуть ниже на карьерной лестнице находились женщины, работавшие в цехах при больших магазинах. Спустившись еще ниже, мы увидим портних, трудившихся в небольших магазинах в лондонском Ист Энде, где из бедняжек выжимали все соки. Некоторые швеи трудились в частном порядке, работая над заказами у себя дома (судя по картинам, в крошечных квартирках с узкими окнами). Портнихи редко зарабатывали достаточно, чтобы отложить на черный день, а многим едва хватало на еду. Например, парижане называли кусок сыра Бри "котлетой портнихи", потому что кусок сыра и чашка кофе иногда составляли весь ее дневной рацион (для англичанок это была чашка чая и селедка). Мясо появлялось на столе только раз в полгода.

Условия труда были зачастую ужасающими. С появление швейной машинки производительность труда портних возросла, но "Зингер" тоже стоил недешево. Например, среднестатистическая портниха, обслуживающая небогатых клиентов, шила рубашки за 7 пенсов за дюжину. Чтобы хоть как-то держаться на плаву, ей приходилось работать с 7ми утра до 11 вечера. Летом было проще чем зимой, когда темнеет раньше, потому что свечи тоже стоили денег. За этот промежуток времени она успевала сшить 2 дюжины рубашек. Таким образом, в день портниха могла заработать 1 шиллинг и два пенса. Но из своих еженедельных заработков ей приходилось вычитывать 2 шиллинга и 6 пенсов за аренду швейной машинки плюс еще шиллинг за смазку для машинки и за нитки. Чем выше на карьерной лестнице находилась портниха, тем больше она зарабатывала. Тем не менее, немногие портнихи могли позволить себе платья из роскошных тканей, с которыми они, быть может, работали ежедневно. Даже содержательницы дорогостоящих ателье старались выжать из работниц побольше, а заплатить поменьше. Поскольку работа швеи отчасти сезонная, в течение нескольких месяцев они могли оставаться почти без заказов. Зато как только начинался Сезон и дамы бежали обновлять туалеты, портнихи трудились день и ночь, иногда падая в обморок от усталости.

Из-за тяжелых условий труда, напряжения – а что если не уложишься в срок? – и скудной оплаты, некоторые женщины предпочитали махнуть на честный труд рукой, накинуть шаль поярче и отправится на улицу. Истории были похожи одна на другую – девушка, обычно из сельской местности, приезжает в большой город, где становится жертвой нанимателя-развратника, затем пытается шить за гроши, но в конце концов подается в проститутки или умирает. Например, такая история – молодая вдова с ребенком пыталась заработать на жизнь пошивкой рубашек, воротничков, и т.д. Так же она мастерила подушечки для булавок и продавала их на улице, таская ребенка с собой. Время от времени у нее не было крова над головой. Конечно, она могла попроситься в работных дом, но это означало разлуку с ребенком – детей и родителей в работных домах держали отдельно – да и вообще окончательную капитуляцию, полное признание того, что жизнь тебя растоптала. Но одной зимней ночью женщина не выдержала и все же направилась в работный дом, но даже там ей отказали, потому что у нее не было специального допуска. Тогда ей уже ничего не оставалось делать, как идти на панель.