Добрая Старая Англия

Содержатели борделей сами отправлялись на охоту за новыми работницами или же полагались на сводней. Разговорившись, один содержатель борделя поведал Стэду, как он вербовал девушек. Обычно он отправлялся в сельскую местность и, притворившись пастором, ухаживал за девицами, а после даже сватался к ним. А чтобы порадовать будущую невесту, приглашал ее в Лондон, посмотреть на достопримечательности. Там он водил провинциалку по ресторанам, щедро угощал ее и особенно поил. Вечер заканчивался походом в театр, причем сутенер подгадывал так, чтобы пьеса закончилась после ухода последнего поезда. Теперь девушка, пьяная от вина и новых впечатлений, оставалась в Лондоне одна-одинешенька. Поэтому она с радостью принимала приглашение переночевать, вот только в комнате ее уже поджидал клиент, заплативший своднику 10 – 20 фунтов за девственницу. После своего "падения," девица уже не смела показаться родителям на глаза и оставалась в борделе. Таким образом, сутенер получал двойную выгоду – высокую плату за девственницу и новую проститутку. Кроме того, он посылал свою дочь на улицу, чтобы та предложила подзаработать девочкам из бедных семей. В таких случаях им обычно сообщали, что "джентльмен хочет сыграть с ними в игру" и "они получат много денег." По словам сутенера, в Ист-Энде находилось много желающих.

Другая содержательница борделя рассказала про свой излюбленный сценарий. Путешествую по провинции, она встречала девочек из рабочих семей, предлагая им место горничной в Лондоне. Те с радостью соглашались. Возможно, они и сами догадывались, что их ждет на самом деле. С другой стороны, девочки-подростки часто шли в горничные, так что в таком предложении не было ничего необычного. Разве что отсутствие рекомендаций. В Лондоне бордель-маман давала новой подопечной лауданум, а когда та засыпала, приглашала к ней клиента. За свои услуги она обычно брала 13 фунтов. Наутро девочка просыпалась, плача от боли, но сводница утешала ее, мол, с кем не бывает. Рано или поздно все через это проходят. Но если девочка хочет жить как настоящая леди, она должна остаться здесь. Если жертва артачилась, сводница могла пригрозить, что теперь никто не примет ее на службу, раз она "падшая."

Помимо содержательниц борделей, были и обычные сводни, которые поставляли девушек к клиентам на дом или в гостиничные номера. Они предпочитали вербовать проституток среди продавщиц, служанок, детей из работных домов, а так же малолетних преступниц, только что вышли из тюрьмы. Их любимым местом охоты был Гайд Парк, где прогуливались помощницы нянек – девочки-подростки, катившие коляски с младенцами. Им было лестно, если к ним подходила богато одетая леди, агукалась с ребенком, и давала им шестипенсовик на чай. Через несколько дней такой "дружбы", эта самая леди предлагала девочке заработать сразу много-много денег. От таких предложений кружилась голова. Ну кому в 14 лет не хочется красивых нарядов, особенно если хозяйка дома одевается в шелка и бархат, а сама ты носишь униформу с фартуком? Многие соглашались.

Жертвами сводниц часто становились приезжие девушки. Стоило им только сойти по трапу парохода, как в порту их окружали агенты из борделей. Они предлагали неискушенным провинциалкам дешевое жилье, а если те не соглашались, то просто подхватывали их сундук с вещами. Те, кто посмелее, могли и побороться за свой багаж, но робкие и напуганные девушки покорно плелись за сводниками.

Даже если девочка до последнего думала, что джентльмен просто-напросто хочет сыграть с ней в игру – ну там в карты, в шашки, мало ли какие есть игры, – то когда ей предлагали раздеться, до нее доходило, куда же ее заманили. Тогда жертва могла закричать или оказать сопротивление. Этот момент особенно интересовал Уильяма Стэда. Ведь если слышны женские крики, неужели никто не вмешается? Но один из опрошенных ответил следующее:

– Представьте, что в соседнем доме насилуют девушку. Вы уже отходите ко сну, как вдруг раздаются ее крики. И что же, вы оденетесь, броситесь вниз по лестнице, и будете стучать в дверь, настаивая, чтобы вас впустили? Вряд ли. Но крики все не прекращаются. Вам становится не по себе и вы уже начинаете думать, что, пожалуй, стоит что-нибудь предпринять. Но прежде чем вы успели одеться, крики уже стихли. Теперь вы чувствуете себя полным дураком, потому что зря старались.

– А как же полицейский на дежурстве? – спросил Стэд.

– Он не вмешается, даже если будут кричать. Ведь если полицейский станет вламываться в дом каждый раз, как услышит громкий женский крик, он будет присутствовать при родах не реже доктора. Раз уж девушка попала в дом с дурной репутацией, на помощь ей не придет никто, так что ее можно насиловать в относительной безопасности.