Добрая земля за Иорданом

Так состоялся первый в истории раздел движимого и недвижимого имущества. Согласно этой версии, конфликт произошел после того, как Авель погнал свои стада по земле, которая в результате раздела теперь принадлежала Каину. Каин возмутился, и Авель в сою очередь предъявил брату претензии, поскольку тот носил одежды из шерсти его овец. Речь, стало быть, идет об имущественном споре. Поскольку никакого правового регламента разрешения подобных споров не существовало, конфликт перерос в трагедию.

«И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля и убил его» (Быт. 4;8–9).

Устная традиция комментирует это так: «Погнался Каин за Авелем по холмам и долинам, пока не настиг его. Завязалась борьба. Не выдержал Каин, упал и, прижатый к земле, стал молить о пощаде: «Авель, брат мой! Нас двое на земле. Умертвив меня, что ты ответишь отцу нашему?» (В переводе Семена Фруга слово “отец” написано с маленькой буквы, но сомнительно, чтобы речь здесь шла об Адаме. – Л. Г.) Сжалился Авель над Каином, освободил его. Встал Каин и убил Авеля. Медленно, долго убивал его Каин: схватив камень, но не зная, как нанести смертельный удар, он наносил ему побои по всему телу, пока не перешиб ему горло, – и Эвель умер»[28].

«Несмотря на то, что Всевышний ввел смерть в существование людей, до сих пор никто еще не умирал, – рассуждает Борис Берман. – Каин не мог видеть смерть, мертвого человека. Да и понимал ли он, что это такое – умереть? И откуда ему было знать, что вообще возможно убить человека, то есть искусственно и насильственно выпустить его душу из тела?. Не ведал Каин тем более и того, каким способом можно «восстать» на человека, чтобы убить его. В состоянии ли был он хотя бы замыслить убийство? То, что он смог это сделать и сделал, наверняка было для него самого неожиданностью, потрясением».

Несомненно… Но в практической плоскости все видится проще. Каин доподлинно знал, как умерщвляют скотину. Более того, он почти наверняка видел собственными глазами, как это делает его брат. В этом смысле Авель сам подсказал убийце путь к собственному уничтожению. Если из сцены убийства, представленной в рассказе Устной традиции, убрать эмоциональные подробности, то получится, что Каин перерезал брату горло каменным ножом, то есть поступил именно так, как в эпоху неолита резали жертвенный скот. И Каин, по своей психологии типичный язычник, просто совершил подобие человеческого жертвоприношения, пользуясь тем, что «бренный» Авель изначально как бы предназначался к жертвенному закланию.

Преступление Каина тем и ужасно, что он пренебрег Божественной сущностью человеческой природы. У животного ведь тоже есть душа – «нефеш». Но только у человека есть «нешама» – Божественная душа, внедренная в него Всевышним. Покусившись на нее, человек неизбежно вступает в противоречие с Божественным устройством мироздания.

2

Во второй раз Господь обращается к Каину уже после совершенного им убийства брата. «И сказал Господь Каину: где Авель, брат твой? А он сказал: не знаю, разве я сторож брату моему?» (Быт. 4;9).

Разумеется, в словах Господа речь идет отнюдь не о местонахождения тела. Его слова означают: «Что ты натворил? Ведь ты совершил непоправимое». В ответе Каина содержится неточность, характерная для большинства переводов на русский язык. В подлиннике сказано: «я и не знал» (Б. Берман), а это совсем другое дело. Если бы на вопрос «где Авель?», Каин ответил: «я не знаю», то это означало бы, что он понял слова Господа в прямом смысле: «Куда девался Авель? Почему его нигде нет?» Каин, мол, хитрит, увиливает от честного ответа… Но это, конечно же, наивное объяснение. Каин все понял, у него нет и тени надежды, на то, что Господь и в самом деле не ведает, куда запропастился его брат. Каин говорит: «Я и не знал!»

Я не знал, что так получится. Я не предполагал, что мои действия приведут к таким ужасным последствиям. Ведь не я, а Ты сторож (точнее, «хранитель») всего земного бытия… Да, я толком не знал, что такое убийство и смерть. Как я мог предполагать, что убиение брата приведет не только к уничтожению «нефеш хая», как это случается с жертвенной скотиной, но и «нешама», связывающей человека с Богом.