Добро пожаловать на Луну. Космос

— Делаем дырку здесь, шахта должна куда-то вести. Это лучше чем тыкаться наугад. — Не успел немец договорить, как Влад со Стивом уже принялись прожигать вход. Ошеломленные нападением, китайцы потеряли четверых, но корабль их, и если дать противнику прийти в себя, то можно ожидать множество неприятных сюрпризов. Нет, захват надо заканчивать быстро.

Хозяева транспорта с этой мыслью были не согласны, — когда крыша кабины почти догорела, лифт неожиданно поехал вверх. Оказалось что стен у него нет, лишь четыре металлические балки по углам, и Курт, не растерявшись, успел проскочить на другую сторону межпалубного перекрытия до того, как пол кабины опять закрыл проход. Его ждали — пули застучали по костюму, и изрядно побитому, потерявшему ориентацию немцу пришлось укрыться в первом попавшемся коридоре.

— Ты жив? — услышал он по радио голос Стива. — Мы идем.

— Скажете когда, попробуем с двух сторон. Я заметил четверых, — Курт ухватился за один из вертикальных поручней, торчавших из стены, и выстрелил дротиком в заглянувшего в коридор тайконавта. Промахнулся, тот спрятался за углом.

Внезапно помещение наполнилось громким голосом, говорящим что-то по-китайски, а затем Курта с силой швырнуло на стену. Появилась сила тяжести, направленная поперек корабля — капитан включил тормозные двигатели. Цепляясь за поручни, ставшие подобием редких ступеней, немец вернулся к залу с лифтом, который превратился в широкий провал. Под продолжением коридора на противоположной стороне, через открытую дверь просматривалась часть какой-то комнаты. Заметив движение в ней, Курт отпрянул, но недостаточно быстро. В шлем ударила автоматная очередь, сознание померкло, и он начал медленно сползать по покатому полу.

За полгода заключения Бен начал немного понимать по китайски, но сообщение капитана разобрать не смог. С верхнего яруса своей койки, он с тревогой посмотрел на застывшие лица сокамерников, похоже объявление было не слишком приятным. Корабль вздрогнул, все предметы в камере с грохотом посыпались на стену. Полка под Беном неожиданно повернулась на шарнирах и согнулась в районе колен и поясницы, превращаясь в подобие кресла — благодаря чему он, немного напуганный такими трансформациями, встретил основную нагрузку в направлении грудь-спина. «Наверное мы уворачиваемся от какого нибудь метеорита» — дайвер понимал, что объяснение идиотское, но ничего другого в голову не приходило — для прибытия на Луну полет был слишком короткий. Дверь камеры внезапно открылась, но надзиратели так и не появились. Часть заключенных, борясь с перегрузкой, поползла к выходу, часть начала прятаться под кровати. К удивлению Бена, в числе забившихся под койку оказался и член триады, который всегда вел себя крайне вызывающе.

— У-Ганг, чего ты боишься? — произнес дайвер на ломаном китайском. Мафиози выпучил на него расширившиеся от страха глаза и что-то быстро произнес, но ответа Бен все равно не разобрал. Непонимание беглой речи много раз спасало его нервную систему — провоцировать друг друга сокамерники любили, особенно отличался Ганг, чье имя говорило само за себя. На Земле и в полете заключенные находились под круглосуточным наблюдением, и неуживчивых демонстративно расстреливали. Однако говорить вполголоса им помешать не могли, и члены триады всячески поддерживали в остальных убеждение, что в самой лунной колонии порядки другие и мафия там чуть ли не правит.

— На нас напали духи, — послышался неуверенный голос с соседней койки. Куан единственный в камере понимал по английски, благодаря чему у них с Беном сложились приятельские отношения. Остальные же относились к Куану настороженно, а Ганг почему-то презрительно называл его «двадцать пятым», на что тот, впрочем, не реагировал.

— Какие духи?

— Прозрачные, — китаец, похоже, и сам ничего не понимал, но под кровать не лез.

Происходящее на корабле все больше интересовало Бена. Он хотел выглянуть в коридор, куда уже успели выбраться некоторые сокамерники, чтобы посмотреть на духов своими глазами, но тогда дожидаться окончания торможения пришлось бы распластавшись по стене. Решив провести это время с относительным комфортом, Бен откинул голову на подголовник и постарался прогнать страх. Постепенно это удалось и мысли вернулись к тому, что не давало покоя все время плена — допросам.