Следующие двадцать лет на западе континента шли непрерывные "войны Торстейна", так потом станут называть этот период историки. У молодого короля и его страны накопилось очень много претензий ко всем соседям. Попало даже Железным островам, Остейзия взяла большой кредит у Империи, только не деньгами, а боевыми кораблями вместе с экипажами. На сами острова остезийцы, конечно не высадились но кораблей потопили изрядное количество.
И только потом, когда его королевство стало самым сильным и богатым на западе, Торстейн женился. Его невеста, юная красавица Изольда, была дочерью обедневшего графа, это был вопиющий случай мезальянса и попрания всяческих традиций, короли женятся на дочерях равных им по статусу. Но королю-воину никто и слово не сказал. Он железной рукой вырвал у этого мира право распоряжаться своей судьбой по собственному усмотрению, не оглядываясь на мнение окружающих…
***
За воспоминаниями о прошлом король и не заметил как достиг дверей спальни. Торстейн повернулся и сказал своему секретарю Руфусу, королевской тени, как того называли придворные:
— Вот что парень. Сбегай-ка в лакейскую, там есть Милка, очень грудастая, ты сразу поймешь кто это. Пусть она ко мне придёт.
— Да, Ваше Величество.
Король кивнул и один кирасир распахнул дверь в его личные покои. Торстейн зашёл, двери за ним закрылись и тут же загорелись магические светильники, отбрасывая на стены и потолок причудливые тени. Он медленно прошёл в спальню и налил себе лафитник имперского аквавита из магической бутылки, которые сохраняли напиток ледяным в любых условиях. (
Торстейн выдохнул и влил в себя аквавит. Напиток огнём прошелся по его внутренностям и подарил королю приятное тепло. Выдохнув, он налил себе еще и поднес лафитник ко рту. Выпить он не успел.
Внезапно магические светильники погасли. Все кроме одного, он едва освещал кровать, столик возле него и короля.
— Думаю, тебе хватит, — услышал король голос из темноты, — да и Милка тебе, увы, не понадобится.
— Кто здесь!? Стража! Стража! Сюда! — Закричал Торстейн, уронил лафитник и вытащил из ножен гладий, когда-то подаренный ему дедом нынешнего императора. Лафитник закатился под кровать.
Король судорожно всматривался в темноту, водя коротким мечом в разные стороны. От дверей повеяло могильным холодом и тот же голос сказал:
— Твои кирасиры тебе не помогут Торстейн, они тебя даже не слышат.
— КТО ТЫ!? ВЫЙДИ НА СВЕТ!!! ДАЙ МНЕ УВИДЕТЬ ТВОЁ ЛИЦО, УБЛЮДОК!!! — закричал король.
— Как вам будет угодно, Ваше Величество, — в голосе из тьмы слышалась издёвка.
Торстейн вглядывался за пределы освещенного пространства, внезапно, прямо перед ним тьма задрожала и появился человек, хорошо знакомый всей Остейзии.
— ТЫ!!?? КАК??? ПОЧЕМУ!!! — прокричал Торстейн.
— Да, это я, — ответил ему незваный гость и нанёс молниеносный удар стилетом….
Когда через четверть часа в королевскую спальню вошла обнажённая Милка, она с ужасом увидела коченеюший труп своего короля. Упав на колени, служанка издала поистине животный крик….
***
— Я повторяю свой вопрос всем присутствующим. Почему, несмотря на всё, что вы сделали для обеспечения безопасности Его Величества, мой отец мёртв? Я жду.
В голосе Бабетты звучала угроза. Её слышали все. И Гаржак и Шоала и Норберт, канцлер королевства и граф Йорген, командир синих кирасир. Самой собой, эту угрозу слышали и люди Бабетты: мадам Флора, Николас, Сабина и Корнелия. Юная северянка выступала в роли секретаря и поневоле присутствовала в кабинете убитого короля.
Гнетущая тишина была такой густой, что казалось, её можно было резать ножом. Первой решилась говорить Шоала, под мантией у неё был куб мгновенной телепортации и она ничем не рисковала.
— Ваше Высочество, в течение последних сорока восьми часов средства объективного контроля за эфирным измерением не регистрировали ничего необычного. У нас есть сто процентная уверенность, что убийца не пользовался порталом, тонкими тропами или чем-то подобным. Это было чисто материальное убийство.