Добро пожаловать на "Райский" остров (СИ)

Улица, которую я искала, нашлась быстро, спасибо интернету. Дома в городке были старинными, красивыми, с разбитыми перед каждым зданием лужайками или даже небольшими парками.

Я несколько раз останавливалась, чтобы спросить дорогу. Высокий мужчина в забавной шляпе и шарфом, обмотанным вокруг шеи, выслушал мой мобильный и посмеялся, видимо, глядя, как приложение коверкает французские слова, или неправильно построенную фразу.

— Мадемуазель, не мучайтесь, я прекрасно знаю ваш язык. Объясните мне, что вы точно ищете и, кстати, — месье покосился на мой разговорник. — Выбросьте эту гадость. У нас многие прекрасно понимают английский, хотя не скажу, что в отличие от меня здесь жалуют англичан.

— Я американка, месье, — ответила покраснев.

Но как же было приятно общаться на своем родном языке! Назвав нужный мне адрес, посмотрела на мужчину.

— Вы почти на месте, — сказал мне месье. — Во за углом этого дома поверните направо, потом проедете один квартал по прямой, нигде не сворачивая, и там увидите дом. Вы не ошибетесь, сразу поймете, что это именно тот дом, что вам нужен.

— А я точно узнаю?

— Конечно, мадемуазель, даже не сомневайтесь, так как это последний дом в нашем городке.

Я поблагодарила его и тронулась с места.

— Удачи, — крикнул он мне вслед, и я, высунув руку в окно, помахала ему на прощание.

Я последовала совету своего неожиданного гида и действительно скоро выехала к большому белоснежному дому. Припарковалась у дороги и вышла, медленно рассматривая здание. Определенно, оно было в стиле Майкла Лоусона, подумала невольно, ступая по посыпанной гравием дорожке к двери. На стук молоточка мне открыл высокий, худощавый мужчина с узким лицом.

— Мадемуазель? — спросил он по-французски и выжидающе поднял брови.

Я взяла телефон и включила программу.

— Месье Гранже? — произнесла я и приложение повторило мои слова по-французски.

— Мадемуазель англичанка? — на ломаном английском спросил мужчина.

Я облегченно выдохнула.

— Вы говорите на английском?

— Весьма посредственно, — последовал ответ. Но это было лучше, чем ничего!

— Что вам нужно, мадемуазель? — поинтересовался дворецкий. Говорил он с сильным акцентом, но я все поняла и на миг замялась, не зная, что сказать.

— Я здесь по личному вопросу, — выдала краснея.

— Боюсь, тогда хозяин не сможет вас принять, — озадачил меня дворецкий, — приезжайте через несколько дней. Возможно, тогда…

— Вы не понимаете, — заговорила я быстро, но тут за спиной слуги появилась пожилая женщина. У нее были полные щеки, добрые глаза удивительно синего цвета. Женщина была одета в костюм для верховой езды. Окинув меня любопытным взглядом, она шутливо толкнула дворецкого в бок и что-то спросила у него на своем непонятном языке. Он ответил, и женщина снова посмотрела на меня. Выражение ее лица изменилось. Улыбка исчезла, и она шагнула ко мне, рассматривая уже несколько иначе. Я определенно стала ей внезапно интересна.

Прошло несколько секунд, прежде чем хозяйка дома что-то сказала, и дворецкий попытался перевести:

— Госпожа просит вас пойти с ней, — сказал он.

Я удивленно моргнула, но выполнила желание странной незнакомки, которая проворно схватила меня вдруг за руку и потянула за собой да так быстро, что я едва поспевала за ней.

Мы миновали просторный холл, затем поднялись по деревянной широкой лестнице, пошли по коридору, стены которого были увешаны картинами и портретами. Затем вошли в просторную комнату, похожую на кабинет. Уже внутри странная особа почти силой усадила меня в широкое кресло за компьютерный стол и не говоря ни слова, включила компьютер.

Я глупо моргнула, все еще не понимая, что происходит, пока монитор не ожил, загрузив систему, и не показал мне заставку, с которой на меня смотрела я сама. Фото было сделано там, на «Райском» острове. И я поняла, что оказалась там, где надо.

*******

Его там не было. Мы разминулись на две недели, которые показались мне целой вечностью.

Уже скоро я узнала, где нахожусь и что за женщина принимает меня в своем доме. Все оказалось намного проще. Это была мать Майкла. Вместе с ней в доме жила еще его сестра и маленький племянник, милый мальчишка семи лет по имени Жан.

Судя по всему, меня здесь знали. Точнее, мое лицо, которое было у Лоусона на заставке в его компьютере. От матери Майкла я узнала, что он только недавно встал на ноги. Она говорила о его ранении, как о болезни. Я, зная правду, не стала уточнять и что-то объяснять. А еще я, кажется, поняла, что держало Лоусона на острове. Или, точнее, чем его держали Сантьяго и его дочь.

Вероятнее всего, это была семья. Возможно, ему грозили расправиться с его близкими. По крайней мере, это бы многое объяснило.

— Куда он улетел! Когда вернется? — помнится, спросила я в первый день своего появления в доме семейства Гранже.

Его матушка, мадам Женевьева, лишь развела руками.

Она не знала.

Не знала и сестра.

— Оставайтесь у нас, — предложила мадам Гранже с помощью дворецкого Луи, который помогал нам общаться.