Добро пожаловать в Алфею!

Вдруг налетел ветер, листья, трава — все вокруг зашумело, а под ладонью Флора почувствовала единственную фразу. Она увидела ее так ясно, будто бы ее сказал человек:

«Мы боимся не за себя, а за тебя. За вас, феи».

«За вас… за вас… за вас…» — повторили травы тысячами голосов.

— Что?

Флора отняла ладонь от дерева в растерянности, прижала руки к сердцу.

— За меня? То есть… как же так? За нас? Неужели Алфее… нет, Магиксу угрожает какая-то опасность?

«Опасность… опасность… опасность…»

Вдруг ветер стих, а вдали, среди поросших мхом стволов деревьев Флора увидела силуэт девушки. Флора подошла чуть ближе, прищурилась, напрягая зрение.

— Кто это?

Было ясно, что ей требуется помощь: она едва держалась на ногах, тяжело дышала, постоянно оглядывалась… И все-таки не заметила шедшую к ней фею. На незнакомке был короткий, выше колен черный плащ с огромным, странно торчавшим над головой капюшоном. Она еще раз оглянулась, сжалась, скинула капюшон…

На ее голове среди черных блестящих волос напряженно торчали два кошачьих уха. Она прислушивалась. Флора никогда не видела никогда ничего подобного.

«Что же ты? Кошка…» — подумала фея. От волнения она даже перестала слышать шепот трав и размеренную речь дубов, елей. И перешла на бег, оказалась скоро в пяти шагах от кошки, замерла, не решаясь приблизиться.

— Привет, — неуверенно начала она. — Тебе нужна помощь? Я друг.

Кошка не ответила. Лишь внимательно смотрела на фею огромными желто-зелеными глазами. Флора медленно шагнула вперед, продолжила:

— За тобой кто-то гонится? Не бойся, пожалуйста: совсем рядом с этим местом Алфея. Это школа для фей, там ты… там ты будешь в безопасности. Я вот фея растений, Флора, так что…

Фея вытянула руку вперед в жесте дружбы, жесте желания помочь. Но кошка, казалось, не слышала, все так же не отвечала. Лишь гипнотически-мерно начал ходить из стороны в сторону ее тяжелый кошачий хвост — Флора только что заметила его. Как заметила и то, как рука незнакомки опустилась в карман плаща, но фея не придала этому значения. Сделала еще один шаг.

— Я понимаю, ты, должно быть, напугана, но клянусь, я не причиню тебе вреда! Я уважаю жизнь и никогда не сделаю больно другу. Знаешь, я никогда не видела существ подобных тебе, но мне кажется, что мы подружимся. Тебе правда совсем-совсем незачем меня бояться! — шагнула еще, между ними оставалось не больше шага…

И вдруг незнакомка нежно-нежно улыбнулась и, наконец, ответила ей:

— Конечно, незачем, мяу. — у нее был сладкий мурчащий голос. Казалось, она была смущена. — Мое имя Фрейя, человек. Говоришь, никогда не видела мне подобных?

— Никогда.

Хвост Фрейи на секунду замер, но тут же продолжил свой ход.

— Очень жаль. Когда-то мой народ был велик, пусть мы и долго-долго жили в… вынужденной изоляции, мяу. И знаешь, а ведь это тебе стоило бы меня бояться, но уже совсем поздненько, фея.

И тут она выхватила из кармана пригоршню золы смешанной с сухой травой, расправила ладонь, сдула прямо перед собой, в лицо Флоре. И, словно время замедлилось, фея ясно видела, как трава тут же, на лету распадается в прах, как облачко пыли становится смерчем, затем — плотным сгустком темного тумана, видела, как он обволакивает ее, закрывает ласковое солнце, мешает дышать, обращается в густой дым… И не могла пошевелиться. Только слышала, как травы у ее ног все громче и громче шепчут ей:

«Опасность… опасность… враг… враг!»

— Нет, нет, не надо! — Флора схватилась за голову, упала на колени, пытаясь отогнать магию, отогнать иллюзию, но не смогла.

И вскоре она опала без чувств. Тут же на землю опустились поднятая дыханием кошки короткая сухая трава и пыль. Все, и смерч, и дым, было лишь иллюзией. Фрейя довольно улыбнулась, зевнула, обнажая свои острые белые клыки.

— Какие вы, феечки, все-таки наивные, мяу.

Она подошла к Флоре, опустилась около нее на колени, смахнула прядку упавших на лицо волос, заправила за ухо. И припала ухом к ее груди: сердце феи билось медленно и ровно. Она спала.

— Ты будешь долго и сладко спать, фея. Но помни: тебя победила я, Фр-рейя. А теперь…

Фрейя провела указательным пальчиком по носу феи, вздохнула и продолжила:

— А теперь… я ведь могу позаимствовать твое имя и твою внешность, Флора? Мне для благих целей, правда! Скоро моя империя будет еще прекраснее, чем была в свой Золотой век… Прости меня, но так надо. Уф, а теперь… знаешь, мне всегда с трудом давалось это чародейство, но я постараюсь-постараюсь. Так, вдохнуть, выдохнуть…

Она тихонько улыбнулась, зажмурилась, сжала в кулачке новую горсть травы и пепла, что-то проговорила буззвучно. И коснулась кончиком носа ее носа — и, словно она вдруг стала отражением феи, по ее лицу, рукам, по всему ее телу пошла крупная рябь, а за рябью пропадала и бледная кожа Фрейи, и ее тяжелый кошачий хвост, и ее огромные глаза, и даже кошачьи острые ушки… Заместо всего этого — Флора. Такая, какой она была.