Добро пожаловать в Детройт (СИ)

Хизэо не торопился, словно бы устраивая мне небольшую экскурсию и давая возможность рассмотреть клуб, который сейчас показался мне в чем-то даже красивым. Скорее всего дело было в том, что я оказался выше источника звуков на танцполе, и на этом уровне «музыка», которую снова включил диджей, не отдавалась где-то во внутренних органах, а просто заставляла пространство вокруг слегка вибрировать. Оформленный в духе японской традиции и хромового урбанизма, клуб смотрелся достаточно экзотично, безусловно дорого и, при этом, стильно.

Управляющий повел меня по левому проходу, с противоположной стороны от vip-лож, вдоль прижавшихся к стене столиков на двух человек и небольших диванчиков. Ложа, в которой я видел Сиртаки, находилась по центру, на «торце» колодца, а по левую сторону от нее была еще одна лестница, ведущая на третий этаж.

Мимо нас ловкими тенями проскальзывала обслуга, степенно ходили гости клуба. Кто-то под ручку с мотыльком, а то и не одним, удалялся в боковые коридоры, скрываясь за одной из множества расположенных там дверей. Кто-то, сжимая бокал с коктейлем в руках, слегка пританцовывал у ограждения, смотря на танцпол внизу и явно наслаждаясь теми звуками, что доносились оттуда. Глянув вниз, я увидел у бара того здоровяка-музыканта, возле него стоял рыжеволосый мотылек, и они о чем-то увлеченно разговаривали.

Вот уж не подумал бы, что ты, рокер, предпочитаешь мужчин. Внешность обманчива.

Я снова посмотрел в спину своего провожатого, отмечая тонкие, едва заметные золотистые линии на предплечьях. Управляющий, как и я, закатывал рукава до локтя, а линии могли означать только одно — в его руках скрыты импланты, что-то боевое, как я мог предположить. Вряд ли он прячет в себе медицинский сканер или технический мультитул.

Мы дошли до ложи, которую занимал Сиртаки, и управляющий остановился перед ней, терпеливо ожидая, пока двери с легким шипением откроются, но внутрь со мной не пошел, так и оставшись снаружи. Оценив толщину бронированного стекла — почти с мою ладонь! — я прошел вглубь ложи, остановившись напротив владельца клуба, возле одного из роскошных диванов и оперся на него бедром, скрещивая руки на груди.

— Какая удивительная штука, наша жизнь! — Мэтью Сиртаки, не сводивший с меня взгляда все это время, покачал полупустым бокалом игристого, сделал из него глоток и поставил на журнальный столик, стоящий меж двух диванов. — Новый vip-клиент в этом клубе – достаточно большая редкость, и надо ж было так случиться, что им стали именно вы, человек, лицо которого я запомнил во время одного из посещений вашего чудесного участка.

Я прищурился на миг и усмехнулся.

— Мы с вами никогда не встречались лично. Но купленная вами полицейская база, меня, конечно, знает в лицо.

Мэтью рассмеялся, тихо и вполне дружески.

— Она не совсем полицейская, но на ее основе, да. В ней у вас весьма интересная характеристика, детектив третьего ранга Юрис Ливану, вы знали об этом?

Я равнодушно пожал плечами. Здесь, в Детройте, полиция после Коллапса быстро перестала быть той силой, которую боялись, и тем щитом, на который надеялись. Корпоративные наемники, формирующие настоящие армии, банды, коррупция на всех уровнях... Нет, конечно, мы ещё что-то могли. Некоторые из нас, такие как Джеймс, еще помнили, что именно должны делать полицейские, и старались обеспечить безопасность города и его жителей, но в остальном мы были достаточно уязвимы. И слитые полицейские базы, которые можно было купить, пусть и за кругленькую сумму, тому лишь подтверждение.

— Я оценил, как вы представились. Ни слова лжи, это ведь даже не полуправда, а чистая правда, так? Кому, как не детективу знать, насколько люди склонны додумывать все, что видят и слышат, дорисовывать удобную картинку. Скажите, вы правда служили в «Sias»?

— Да.

— А почему оставили службу?

— По личным причинам, — я, поймав взгляд Мэтью, впился в него глазами, мысленно представив, как разбиваю это холеное лицо об стол, и он, кажется, что-то понял.

— Простите, я не хотел вас зацепить. Просто любопытство человека, который никогда не имел возможности пообщаться с таким, как вы.

Мэтью чуть поерзал на диване, перекинул ногу на ногу, взял со стола недопитый бокал и бросил взгляд в панорамное окно, выходящее на набережную.

Он нервничает и боится чего-то... Не меня, конечно. Это беспокойство сквозило в каждом его слове с того момента, как я переступил порог его ложи, но он постоянно, так или иначе, смотрит в окно, словно то, что его пугает, находится именно там.

Я рассматривал Мэтью, изучая его и, попутно, анализируя данные, которые успел собрать голосовой анализатор, сравнивая их с собственным впечатлением. Узкий прямой нос, практически не имеющий переносицы и переходящий в высокий лоб. Темные курчавые волосы до середины шеи, чуть смуглая кожа, кажущаяся еще темнее на контрасте со светлой одеждой. Изумрудная рубашка, белые брюки и пиджак, небрежно застегнутый на одну пуговицу, отчего сейчас, когда он сидит, видно край спрятанной под ним кобуры. Черные ботинки.