Добро пожаловать в Москву, детка!

Катька давно поняла, что самое первое впечатление, самая первая, едва уловимая волна, которая проходит о человеке, она самая верная. Порой она очень четка и конкретна: «Это мутный, скользкий, семь пятниц на неделе, не стоит… А этот гуляка, любит баб, но верен слову, не жадный…» А бывает, что ощущение мелькает на таком еле уловимом уровне, только секунда на понимание энергии, которая исходит от фото или при личной встрече. Со вторым было сложнее, конечно. Катька могла вообще не придать этому значения или забыть об этом еле заметном, но всегда таком верном правдивом предчувствии. «А слышать его нужно, ой, как нужно, если будешь глуха, тогда все придется познавать опытом. А опыт хорош только в работе, в деле. В отношениях он нахер не нужен. Абсолютно. Горький опыт, который потом будет отравлять все последующее на годы вперед, только во вред, как рак, пожирающий здоровые клетки».

Вера шла задыхаясь от нахлынувшего на нее волнения и жара. Вроде бы ее врач, гинеколог со стажем Тамара Александровна, ничего страшного не сказала, но у девушки бешено колотилось сердце, и как ей показалось, даже поднялась температура. Вера расстегнула воротник старой шубки, которая еле сходилась на выпирающем животе. До родов оставалось еще больше месяца, но Веру положили на сохранение, и девушка шла домой, собрать необходимые вещи.

С трудом поднявшись на четвертый этаж, Вера прислонилась к косяку отдышаться. Передохнув, девушка достала ключи из сумочки, вставила в замочную скважину, но ключ не проворачивался. Вера поняла, что в квартире кто-то есть. «Свекровь? Но она должна быть на рынке, у нее сегодня завоз». — подумала Вера, нажав на звонок. Дверь никто не открывал. Вера позвонила еще, потом еще и еще. Прислонив ухо к двери, она услышала суетливую беготню в квартире. Еще до конца не осознавая, что происходит, девушка стала колотить дверь руками, затем затихла, прислонившись к двери. Через некоторое время дверь, наконец-то, открыли и из прохода пулей, чуть не сбив беременную Веру с ног, вылетела девушка. Ее муж, Сашка, стоял в прихожей в одних штанах с голым торсом.

На следующий день Вера родила сына.

А муж Сашка с того момента стал гореть в ее черных глазах огнем вечной ненависти и презрения.

«Кать, я вот поэтому их всех ненавижу! Я в каждом мужике вижу изменщика и предателя. Они для меня низшие существа. И когда начинаются отношения, я настолько мужика припираю к стенке, я сдираю с него кожу, я пытаюсь его вывернуть изнутри… И он сбегает, он не выдерживает этого. И я опять никому не верю. И это уже, понимаешь, психологическая установка. Для меня мужик, как для быка красная тряпка. И эта красная тряпка каждый раз снова и снова оказывается у меня на рогах… Получается замкнутый круг».

Катька часто копалась в своих ошибках, а ошибки, это и есть неправильные решения, не твой выбор.

Катьке было обидно, почему она ошибалась, почему делала неверный выбор? За ошибки молодости она себя не корила, она была еще глуха и груба в понимании женского начала, женской сущности и только благодарила Бога за то, что не давал ей залетать от тех придурков, с которыми она спала в то время.

А вот за ошибки сознательной женственности, когда перевалило за тридцать, грызла себя беспощадно, потому что получала опыт, который уже не забудется, опыт, который с любого последующего мужчины будет снимать скальп. А это больно обоим и совершенно не нужно.

Вот почему говорят, что если не вышла замуж до двадцати пяти, то скорее всего не выйдешь совсем. Весьма спорно, конечно, но своя правда в этом есть. Другой вопрос уже в браке, который был до двадцати пяти, так как более семидесяти процентов разводятся, и дети воспитываются обиженными и злыми на весь мир мамами и тещами.

Обиды бывают разные, можно не прощать мужчине, что он елку не привез под Новый год или что цветы не подарил на 8 Марта. Катька даже рассталась с одним из-за этих самых цветов, сочла, что именно в этом его отношение к ней, точнее нет этого самого отношения.

Но есть и другие обиды, обиды на своих настоящих или бывших мужей за то, что один ни копейкой не помогает ребенку-инвалиду, другой открыто заводит любовницу, третий упрекает жену в том, что нет ужина, когда она с температурой и больна.

И мы все сходимся, что изначально виноваты сами в том выборе, какой сделали когда-то. «Сами дуры, но от этого не легче. Получается, что выбор был ошибочен и хрен с ним, когда выбору год, два, три и больше ничего не связывает, а когда выбору уже лет десять и ребенок или даже двое». — рассуждала Катька.

«И здесь наступает время обиды, от которой хочется выть, выть, выть.