Добро пожаловать в Москву, детка!

— Набирает высоту! Еще должен пару кругов сделать — комментировали мужчины.

Наконец, ЯК-такса показался маленькой булавочкой в предзакатном небе, затем резко стал падать, крутясь вокруг своей оси.

— О! Штопор! Штопор пошел!

Самолет пролетел вниз, буравя воздух, потом плавно вышел из пике и стал набирать высоту. «Ничего себе такса!» — искренно удивилась Катька. ЯК заходил на новый манёвр: в этот раз на скорости набрав высоту, затем, зависнув на несколько секунд вниз головой, стал спускаться. Здесь Катька и без комментариев мужчин поняла, что это была мертвая петля. «Ого! Потрясающе! Какой крутой чувак! А я его таксой обозвала!»

— А сейчас бочка будет! Смотрите! — неподдельно восхищались мужчины.

С нового захода самолет перевернулся через крыло вверх тормашками, затем, продолжая вращаться, снова перевернулся через крыло и, не меняя направления, продолжил лететь в ту же сторону.

— Крутооооой! — завистливо прошипел Сергей.

— Очень! Просто чума! — не преминула добавить Катька.

— Сейчас еще один штопор будет! Он их любит! — раскрывал всю интригу, радующийся как ребёнок, Василий. «Наверно, такой же чокнутый и влюбленный в небо» — подумала Катька.

Отважный ЯК, называть его таксой у Катьки уже не поворачивался язык, проделав еще два штопора и бочку, пошел на снижение.

— И самое что удивительное — вдруг забурчал Хозяин Всего. — Петру Яковлевичу семьдесят два года. А вы представляете какие нагрузки он сейчас испытывает? Какое нужно иметь сердце и сосуды, чтобы выдержать давление центробежной силы в несколько тонн!

— Семьдесят два?!!! Сколько?!!! Да ладно! Не может быть! — в один голос заохали Катька, Сергей и Никита.

— Да! Семьдесят два! — самодовольно подтвердил Человек-очки. — Я больше скажу, такие трюки он вытворяет почти каждую неделю, приезжает сюда уже как к себе домой.

Отважный «ЯК» плавно сел на полосу и заклохкотал по направлению к ангару. Мужчины разошлись, а Катьке было жаль, что она так и не увидела этого героя — Чаадаева. «Пожала бы ему руку! Красавчик!». Девушка вернулась в ангар к мужчинам, которые снова окружили неисправную «Сессну».

— Добрый вечер! — приветствовал приятный баритон, склонившихся над самолетом.

— О! Петр Яковлевич! Добрый! Как ты? — впервые за день улыбнулся Хозяин Всего и первым пошел на встречу, протягивая руку.

— Да, как видишь. Если летаю, значит все нормально. Живу.

Катька стояла, открыв рот и глаза, в очередной раз удивляясь происходящему. Перед ними стоял не маленький морщинистый старикашка, седой и лохматый, а крупный высокий мужчина лет пятидесяти пяти. Постриженные ежиком волосы и румянец на щеках, а также отутюженные брюки и рубашка со шлейфом хорошего парфюма прятали двадцать пять лет далеко в небо.

«Ох! — вздохнула Катька. — Вот лучше бы я с ним замутила, чем с этим сорокалетним ссыкуном! Тьфу! Какой он молодец! Вот реально крутой чувак!»

— Петр Яковлевич, это было потрясающе! Я хочу Вам аплодировать! — чистосердечно призналась Катька, подходя к заслуженному пилоту России.

— Спасибо, милая. — расплылся в улыбке мужчина.

— Вы крутой! Только как вас отпускают родные, зная, что их папа выделывает такие трюки? — задала актуальный вопрос Катька, вспоминая, что если ее шестидесятисемилетний отец задерживается на рыбалке, мама уже начинает трезвонить во все концы, не дай бог, он вдруг свалился в реку, а там сердце или его больная нога.

— Ну ворчат, конечно, но они уж привыкли. Знают, что не могу я без неба, я если не буду летать в миг свернусь. — спокойно ответил Петр Яковлевич.

Катька его понимала, она ведь давно для себя решила, что если не будет писать, то тоже свернется. Смысл жить? Ей больше ничего не интересно. Книги, главы, строчки, сюжеты, герои — это ее мир. Мир, в котором она хочет творить и жить, мир, в котором ее душа будет сильна и благовольна. Катька, как никто другой, понимала, что только в небе поет душа Петра Яковлевича, он живет, потому что летает. И Катька будет жить, если будет писать и самое главное — печататься, но и печататься мало — ей нужно стать известной, ей нужно стать крутой, ей нужно стать профессионалом своего дела. «Я хочу вдохновлять, я хочу лечить, я хочу помогать, и я очень хочу, чтобы кто-нибудь мне вот так же чистосердечно похлопал в ладоши. Это значит, что я не просто так живу на этой планете, не просто так копчу это высокое голубое небо».

С Сергеем Катька рассталась через месяц, окончательно и бесповоротно. Причина примитивна и убога, и, кажется, еще у кого-то из классиков девушка читала «хочешь, чтобы мужчина исчез, попроси у него денег». Катька попросила. Просила Катька пятнадцать тысяч на квартиру, так как на лето они с Верой разъезжались. К Вере приехал сын, которого она сразу устроила работать в «Макдональдс», чтобы не мотался без дела. Катька специально сняла однушку за тридцать тысяч на соседней с ссыкуном-любовником ветке. Поэтому предложила поделить квартплату напополам, ведь уже не нужно будет снимать отель. Сергей ответил, что может давать только десять, но не пятнадцать.