Добро пожаловать в Москву, детка!

Катька ехала в метро переваривая весь ушат только что вылитой на нее информации и ей было плохо. Такое ощущение жизни-дерьма заполняло всю ее изнутри. И может опенок, как человек, и не плохой, живет он своей тихой жизнью, покусывая молодую коллегу за ухо, и никому зла не делает, но Катьке было тошно. На душе осело ощущение какой-то безвыходности, осознания, что произошло что-то страшное и ничего не исправить, осознание, что вообще жизнь закончилась.

«Какого хрена он вообще мне все рассказывал, вот постоянно так со мною! Я похожа на практикующего психолога? Я жилетка для душевных возлияний что ли? Или новые свободные уши?! Хотяяяя… Сама же расспрашиваю, задаю вопросы, пытаюсь казаться участной, а они и рады.» Грустный опоссум сидел, свесив лапы, рядом с Катькой и смотрел на вымотавшихся, полуспящих пассажиров вагона.

— Такие все убогие, глянь! — обреченно произнес зверек, толкнув Катьку острой лапой.

— Да, такие же убогие и серые, как тот опенок — согласилась Катька. — И представляешь, этим опятам я не гожусь в пары, я для них старая кошелка! Они, вон, пишут двадцатичетырехлетним! Я в утиле уже!

— Чо ты вообще поперлась с ним навстречу? — спросил опоссум, что-то рыская у себя на животе.

— Ну поперлась, потому что показался симпатичным на фото и в общении вполне адекватным.

— Надо было делать ноги уже тогда, когда он вручил тебе семь этих дохлых роз за двести рублей, уже тогда все понятно. — бурчал зверек, не поднимая на Катьку головы.

— Так! Мы же не мужа мне подбираем, а сожителя! Вопрос мой стоит остро, мне не до капризов! А за цветы я благодарна, в любом случае знак внимания!

— Ты достойна большего… Ты породиста, благородна, сексуальна, в тебе есть зерно, в тебе течет чистая кровь. Твое зерно не должно упасть в грядку с сорняками… Поэтому тебя и мутит, он диссонирует с твоим энергетическим телом. — произнес опоссум, первый раз подняв на Катьку свои пронзительные глазки.

— Я не пойму, ты выпил что ли? — улыбаясь, спросила Катька, в душе тронутая словами зверька.

— Дура ты! — опоссум прикинулся обиженным, отвернулся от Катьки и резко упал в спячку.

Глава 5

С Пашей из Орла Катька познакомилась также по объявлению о поиске сожителя. Тридцативосьмилетний орловский красавчик Павел общался очень галантно и учтиво, производя впечатление надежного, крепко стоящего на ногах, уверенного мужчины. Высокий, темноволосый и чернобровый, тщательно выбритый, с хорошим парфюмом и вполне бюджетными, но всегда безошибочными шмотками от «Томми Хилфигера» и «Лакост», Павел не мог не понравится. Также он не мог быть не женат, но, по его словам, красавчик был в разводе. В Орле жили его уже взрослые двое сыновей и как бы бывшая жена. В этот раз Катька не верила, но ей было, честно сказать, все равно, так как на данный момент Павел представлялся очень даже неплохим вариантом для сожительства.

Павел занимался строительством, и в Москве для его компании открывалось гораздо больше перспектив, чем в Орле, поэтому мужчина решил снять квартиру в столице. На момент знакомства с Катькой, Павел снимал квартиру посуточно и активно занимался поисками нового жилья. По фотографиям, не смотря на импозантную внешность, Павел Катьке не понравился, на доли секунды девушка уловила что-то отталкивающее, но общался мужчина легко и непринужденно, рассуждал здраво. Павел, как и Катя, был тоже рожден под созвездием весов, и с каждым часом общения они находили все большее число точек соприкосновения или, как называла Катька, «точек импонирования» друг с другом. На просмотры квартир они старались ездить вместе, легко играя пару и производя очень хорошее впечатление. Собственники квартир уже с порога таяли, искренне даря им комплименты, какие они красивые и гармоничные. Павел и Катя посмотрели несколько вариантов, но ни один капризным душам весов не понравился: парочка рычала на старую мебель, куксилась от дешевого ремонта, морщилась неприятному запаху, печалилась слишком далекому расстоянию до метро. В итоге в час икс, когда к Верке прилетели сын, мама и кот, парочка воздушных и немного разъеб весов осталась без жилья. Но ни Павел ни Катя совершенно не переживали, а преспокойно ели сочные хинкали и попивали вино в любимом Катькином грузинском ресторанчике «Саперави».

— Так, смотри, мы можем продлить мою квартиру? Ну она так себе, не знаю, тебе будет в ней комфортно? — бросил Павел, откинувшись на диване.

— А сколько ты платишь за квартиру?

— Две пятьсот, а с пятницы по воскресенье трешка, так как на выходные спрос выше.

— Мммм, подожди… Мне нужно сделать звоночек, и если все хорошо, то мы сегодня спим в шикарном пятизвездочном отеле и это будет дешевле, чем твоя квартира! — заговорчески улыбнулась, захмелевшая от общества все более симпатизирующего мужчины, вкусной еды и вина, Катька.

Девушка звонила Роме. Рома был другом друзей и по совместительству управляющим нового, оснащенного последними словами техники и тонкостями культуры гостеприимства, пятизвездочного отеля в историческом районе Москвы Замоскворечье.