Добро пожаловать в Некропсион I

– Вижу понимание в некоторых глазах, – кивнув, привлек наше внимание встречающий. – Это знамя отряда «Кровавой руки», а изображение, является кадром с реальных событий. В нашей армии, около сорока лет назад, служила девушка. На момент ее принятия на службу ей было всего двадцать лет. Как и предписано всем служивым, она прошла, курсы молодого бойца и поступила на службу. Выпала ей честь служить на границе с Тенгорией… вот-вот… Сорок лет назад без предупреждения солнечная Тенгория решила на нас напасть, как она тогда выразилась: «Показать им их место». С земли, с лучшим оружием, против приграничных городков, где гражданских было в сотни раз больше, чем военных. Наша героиня, – указав на экран, обратил наше внимание провожатый. На экране появилась молодая девушка с почти алыми волосами и ярко голубыми глазами, смотрящими вдаль. – Наша героиня была рядовым, но на это противнику было наплевать, как, впрочем, и на генеральский пол и других военных, что ложились под пулями, защищая свой дом. Как вы понимаете – люди умирали тысячами, иные же эвакуировались и спасали детей. И все погибли вокруг нашей героини, все с кем она пила чай, с кем делилась секретами, с кем она видела будущую службу. Шальные снаряды разломали все вокруг, но только она из всей роты осталась в живых. Двадцатилетняя девушка, среди трупов близких, без надежды на будущее. Она сдерживала натиск пеших войск два часа. Два часа, одна против всех, против танков, против снайперов и пехоты. Она отражала врага сто двадцать минут, получила три ранения и убила сорок семь противников. И вот когда она услышала, что поддержка уже спешит к ней, она упала, подняла свою залитую кровью руку и показала Тенгорийцам средний палец. СВК редко берет реальные кадры для публикации, но этот момент был признан показательным. Страна узнала своего героя, а спасенная девушка, выстоявшая необходимые два часа, стала национальным героем, на которого хотят походить не только девочки, но и многие мальчишки. И заметьте! – встречающий повернулся к той самой феминистке. – Всего этого она добилась сама! Но для чего все это было рассказано – да, наши бойцы умирают ради общего дела, но то, как они это делаю, и есть наша основная сила. Мы не боги, мы не можем воскрешать, мы научились исцелять, мы научились пересаживать клонированные конечности, но не возвращать к жизни. Зато мы научились выращивать тех воинов, что удержат подход противника, пока не прибудет помощь.

– А где она теперь? – просил чей-то девичий голос.

– Сейчас она работает учительницей при боевом крыле, в свои шестьдесят лет у неё пятеро  детей и более восьмидесяти тысяч выпускников, которых она воспитывала мужеству и стойкости. И любой из граждан может написать ей и даже встретиться в ее выходной день на спортплощадке.

– Так, все-таки, вы нам все это рассказываете, рекламируете ваше государство, по факту склоняя нас к измене родине. А для чего все это? Просто чтобы мы пополнили ваши ряды? Или вернулись на оккупированные земли в новом статусе? – спросил я, уже не опасаясь. Взгляд встречающего выловил меня быстро, хмыкнул.