Добро пожаловать в обезьянник

— И что же такое параноик? — спросил я.

— Искренне надеюсь, что это уважительный вопрос, заданный несведущим человеком в поисках истины, — насупился Корадубян.

— Конечно, — соврал я.

— Отлично! Начиная с этого момента ваше уважение ко мне будет расти гигантскими темпами.

— Конечно, — соврал я.

— Параноик, друг мой, это человек, который свихнулся наиболее умным способом, берущим начало в понимании того, что есть этот мир. Параноик верит, что существует гигантский тайный заговор с целью его уничтожить.

— Вы сами в это верите? — поинтересовался я.

— Дружище, меня ведь уничтожили! Бог мой, я зарабатывал шестьдесят тысяч долларов в год — шесть пациентов в час, пять долларов с носа, две тысячи часов в год. Я был богатым, гордым и счастливым человеком. А жалкая женщина, которая только что вас сфотографировала, была прекрасна, мудра и безмятежна.

— Плохо дело, — проговорил я.

— Куда уж хуже, друг мой, — кивнул бородач. — И не только для нас. Этот город болен, чертовски болен, в нем тысячи тысяч душевнобольных, о которых никто не заботится. Несчастные, одинокие люди, которые панически боятся докторов, — вот с кем я имел дело. Теперь никто им не помогает. — Он пожал плечами. — Что ж, будучи пойман за ловлей рыбы в ручьях человеческого несчастья, я вернулся к рыбалке в мутной воде.

— Вы передавали кому-нибудь свои записи? — спросил я.

— Я сжег их, — ответил Корадубян. — Оставил только список по-настоящему опасных параноиков, о которых знаю только я, — склонных к насилию безумцев, скрывающихся, если можно так выразиться, в городских джунглях. Прачка, телефонный мастер, помощник флориста, лифтер, и так далее, и тому подобное. — Он подмигнул. — Сто двадцать три имени в моем волшебном списке — все эти люди слышат голоса, думают, что их хотят убить, а когда они сильно испуганы, то готовы убивать сами.

Корадубян откинулся на спинку стула и просиял.

— Вижу, до вас начинает доходить, — сказал он. — Меня посадили, а я, когда вышел, купил фотоаппарат. Тот самый, которым вас сфотографировали. Мы с женой сделали снимки окружного прокурора, президента медицинской ассоциации графства, редактора газеты, которая требовала моего осуждения. Потом жена сфотографировала судью, присяжных, прокурора и всех свидетелей обвинения. Я обошел своих параноиков и извинился перед ними. Я сказал, что ошибался, когда убеждал их, будто никакого заговора против них нет. И сообщил, что раскрыл чудовищный заговор и сфотографировал заговорщиков. Я сказал, что они должны внимательно изучить фотографии, всегда быть начеку и иметь при себе оружие. И пообещал, что время от времени буду присылать им еще снимки.

Меня едва не затошнило от ужаса, когда я представил себе, что город кишит невинного вида параноиками, готовыми в любую секунду убить и скрыться.

— Эта… эта моя фотография… — упавшим голосом пробормотал я.

— Будет храниться в безопасном месте, — довольно закончил Корадубян, — при условии, что вы сохраните нашу беседу в тайне, а еще если вы дадите мне денег.

— Сколько? — спросил я.

— Я возьму все, что у вас есть при себе, — сказал Корадубян.

У меня при себе было двенадцать долларов. Я отдал их ему и спросил:

— Теперь я могу получить свою фотографию?

— Нет, — ответил он. — Мне очень жаль, но, боюсь, фотография останется у нас на неопределенный срок. Надо, знаете ли, на что-то жить.

Корадубян вздохнул и убрал деньги в бумажник.

— Постыдные, позорные времена, — пробормотал он. — Теперь и не скажешь, что я был когда-то уважаемым профессионалом…

Би-боп, © 2003 Kurt Vonnegut/Origami Express, LLC

КОРОЛЬ И КОРОЛЕВА ВСЕЛЕННОЙ [30] Перевод. А. Абдуллин, 2010

Давайте на пару минут перенесемся в эпоху Великой депрессии, а точнее, в год тысяча девятьсот тридцать второй. Времена тогда были ужасные, но и хороших историй случалось немало.

В 1932-м Генри и Анне было по семнадцать лет от роду.

В семнадцать лет Генри и Анна любили друг друга, и любовь их была в высшей степени прекрасна. Молодые люди прекрасно знали, насколько прекрасно их отношения выглядят со стороны, и знали, насколько прекрасны они сами. В глазах родителей дети читали, как идеально они подходят друг другу и как идеально вписываются в общество, в котором родились и живут.

Генри, или Генри Дэвидсон Меррилл, был сыном президента Национального коммерческого банка; внуком покойного Джорджа Миллса Дэвидсона, бывшего мэром с 1916 по 1922 год. Также он приходился внуком доктору Росситеру Мерриллу, основателю детского крыла городской больницы…

Анна, или Анна Лоусон Гейлер, была дочерью президента частной газовой компании, внучкой покойного федерального судьи Франклина Пейса Гейлера. Также она приходилась внучкой Д. Дуайту Лоусону, архитектору, настоящему Кристоферу Рену из небольшого городка на Среднем Западе…