Добро пожаловать в отель «Камея» (ЛП)

— Как это произошло? — спросил он ровным голосом, лишенным эмоций — Как это произошло, Эмма?

— Я не знаю, — ответила я подобным ему тоном, безжизненным.

Он покачал головой.

— Ты разыгрываешь меня? — прорычал он. — Только не снова.

— О чем ты говоришь? — спросила я. Он нес какую-то ерунду. — Снова?

Он повернулся ко мне.

— У нас на носу переезд, ты только что устроилась на новую работу, я вот-вот стану президентом компании. Нам сейчас не нужен ребенок.

Не на такую реакцию я надеялась.

— Ну, нужен или не нужен, он случился. — В груди пылало, слезы наполняли глаза.

Его глаза сузились до щелочек, и я почувствовала, как всё тепло в нем испарилось. Это напомнило мне первые дни в «Камее». Мистер Грейсон вернулся, и в его чертах я больше не видела моего любящего Гэвина.

— Ты так всё планировала? Этого хотела на протяжении всего времени? — в его голосе не было жизни. Он казался холодным, едва скрывал гнев.

Я резко выдохнула и смотрела на него.

— На что, черт возьми, ты намекаешь, Гэвин? — Что творилось? Почему он так разозлился.

— Всё дело в деньгах?

Шок и непонимание обрушились на меня. Деньгах? Он подумал, что я шлюшка, жаждущая богатств?

— Почему, Эмма?

— Презервативы не дают гарантий, мистер Грейсон, — выпалила я. — Как и прерванный половой акт.

— Значит, поэтому ты так легко поддалась на мои ухаживания?

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Ответь мне!

Меня трясло от злости. Я не собиралась продолжать слушать то дерьмо, что он нес.

— Убирайся к черту из моей квартиры.

— Ты. Это. Спланировала.

Он стоял на месте, смотря на меня.

— Я только хотела тебя. Хотела тебя. Теперь же, после твоих слов, я больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Мне не нужен ты или твои деньги. А теперь выметайся! — Я кипела от злости, непрошеные слезы лились ручьем, когда я выталкивала его в грудь.

Все мои мечты о жизни с Гэвином превратились в пепел.

Этаж 23

Время текло мучительно медленно. Я ждала и ждала его возвращения. Чтобы он извинился. Сказал, что не подразумевал ничего плохого.

С каждым часом без него дыра в моем сердце становилась всё больше и больше. С каждой минутой я глубже и глубже зарывалась в одеяло в надежде, что всё это страшный сон, и я проснусь.

Прошла суббота, потом воскресенье, от Гэвина не было вестей. Я надеялась, что он вернется, попытается всё объяснить, извинится, но он даже не отправил ни одного сообщения.

Я писала ему, пытаясь понять, успокоился ли он, готов ли поговорить, но ответа не было. Когда я позвонила, вызов переключился на голосовую почту.

К вечеру воскресенья отклика так и не было, и я получила свой негласный ответ: всё кончено.

За пять минут наши отношения остались в прошлом.

С осознанием меня поглотила агония. Мне было так больно, я ничего не понимала. Не находила ответа, почему мой любящий мужчина просто испарился.

Везде, куда падал взгляд, были напоминания о нем, заставляя боль только усиливаться. Его одежда по-прежнему лежала в спальне, в корзине с бельем на столе. В ванной стояли его туалетные принадлежности.

Но его не было.

Я даже не могла понять, как всё так внезапно изменилось.

Пламя, горящее ярче и сильнее, гаснет быстрее, правильно?

Каким-то образом я смогла встать на работу в понедельник, но, возвращаясь домой вечером, не могла вспомнить ни секунды прошедшего дня. Запомнила единственное — так и не увидела его сегодня.

Зайдя в квартиру, поняла, что что-то не так. Кто-то побывал там, но пропали только вещи Гэвина. Все его вещи исчезли.

Тяжесть в животе стала только сильнее. Я обняла себя руками, колени подогнулись, и я сползла на пол. Грудь сотрясалась в рыданиях, слезы стучали по деревянному полу.

Он действительно ушел. Он даже не захотел увидеться со мной, поэтому пришел в тот момент, когда меня не было дома. Всё было кончено. Наши безумные отношения закончились огромным взрывом и оставили мне подарочек.

Он не хотел иметь с нами ничего общего.

Я не могла понять боли. Разрывающей душу боли в его глаза, скрывающейся под покровом гнева и ярости.

Это привело меня в замешательство.

Я наблюдала, как мои мечты разлетаются в щепки, когда за ним захлопнулась дверь.

Ушел.

Он не хотел ребенка, нашего ребенка, и он нам был не нужен. Очень долгое время я справлялась со всем самостоятельно. Я смогу воспитать нашего… моего ребенка без него.

Для него я была лишь нарядной куклой, не более. А теперь блеск стерся, и я стала старой игрушкой.

Мое сердце стукнуло в последний раз и разлетелось на миллион кусочков, последняя надежда умерла.

Они были правы. Все они были правы.

***

Понадобилось два часа, чтобы встать с пола. Еще два, чтобы я решила, что делать дальше, что нужно подготовить для ребенка.

С или без Гэвина почти через восемь месяцев у меня появится новая жизнь, о которой нужно заботиться. Мне нужен был четкий план дальнейших действий.

В четверг я встала с ясным разумом, осознав, что теперь у меня полно дел. Сердце колотилось в груди, пока я нервно теребила край рукава. Страховка вступала в силу только через тридцать дней работы, и во мне присутствовала застенчивость.