Добро пожаловать в Приграничье!

Трактир грохнул. Секач только зубами скрипнул. Ещё и издевается, проклятая эльфийская морда!

***

Вскоре завсегдатаи трактира совсем перестали обращать на друзей внимание. Можно было спокойно уйти, не опасаясь язвительного хихиканья в спину.

– Я могу одолжить тебе плащ, – великодушно предложил Грач. – Используешь в качестве килта.

Грач родился и вырос на острове Лэмитела. Тамошние горцы считали килт национальной одеждой и с гордостью носили его, не видя в том ничего зазорного. На материке, впрочем, люди считали иначе.

– Да пошёл ты! – вяло огрызнулся Секач. Никогда, слышишь ты, никогда истинный атьдватиец не будет бегать в юбке!

– Ну, моё дело предложить, – пожал Грач плечами. Приятель находился явно в дурном расположении духа. Взывать к разуму молодого следопыта было бесполезно. Что и подтвердила следующая тирада проигравшегося:

– И вообще! Я с тобой сегодня не разговариваю! А ещё друг называется! Поставил на какого-то паршивого эльфа! Добирайся без меня! Ренегат!

И Секач, встав с самым независимым видом, гордо двинулся к выходу. Грач не удержался от ехидной ухмылки: уж больно забавно смотрелся приятель, шествующий с королевским величием через людный трактир.

В одних только трусах.

В горошек.

***

Эльфёныш, приняв некоторое время назад с добрую сотню поздравлений и благодарностей, сейчас одиноко сидел за столиком у окна.

Грач подумал немного, поднялся и направился к удачливому игроку.

– Привет! – жизнерадостно сказал курсант, остановившись у столика.

– И тебе пгивет, добгий человек… если не шутишь, – осторожно ответил эльф.

Он быстро и оценивающе осмотрел Грача. Пристальный взор остановился на букве «К» («курсант») на армейском обмундировании.

«Ещё один курсант. Явно с этим эльфоненавистником завалился», – вывод был сделан правильный, хотя и не до конца бесспорный.

– Много пгоиггал на ставке? – усмехнулся эльфёныш.

– Я на тебя ставил, – широко улыбнулся Грач. – Так что в плюсе оказался. Интуиция у меня сработала.

– Интуит, значит… – пробормотал эльф. – И что тебе надо, интуит?

– Извиниться за приятеля хочу, – покаянно опустил голову Грач. – Он парень ничего, только вредный. Завтра у нас экзамен… Вот и нервничает…

– Виигганное не отдам, – безапелляционно заявил эльф. – Дугаков учить надо!

Грач только махнул: да и не надо.

– Может, по кружечке? Я угощаю!

– А давай! – усмехнулся эльфёныш. – Не одному ж мне сегодня вииггиш обмивать?

Он оценивающе оглядел курсанта и представился5:

– Соломон. Но все дгузья називают меня Моней.

– Грач, – ответил любезностью на любезность следопыт, и ребята скрепили знакомство крепким рукопожатием.

***

– Ви абитугиенты? Или пегвокугсники? – благодушно спросил эльфёныш, обглодав куриную ножку: выигрыша Грача хватило и на дичь.

Грач всерьёз обиделся.

– Мы пятикурсники! – с видом оскорблённого достоинства произнёс он. – На сегодня увольнительную дали. Перед завтрашним экзаменом. Последним. А потом – вожделенный диплом в кармане, и уходим по распределению.

Эльфёныш не на шутку озадачился.

– Стганно, а мне казалось, что уже к концу пегвого курса… – пробормотал он, почёсывая затылок. – Хотя, может, сейчас политика и поменялась…

– Да какая политика? – теперь уже пришёл черёд озадачиться Грачу.

– В богьбе с магической пгеступностью нет газличий по национальному или гасовому пгизнаку, – сухо ответил эльф. – Люди, эльфи и гноми бок о бок вступают в жестокую схватку с чегнокнижниками. Тех же, кто питается толкать идеи о пгевосходстве той или иной гаси или национальности, отсеивают либо на собеседовании, либо к концу пегвого кугса. По кгайней меге, когда я там учился. И особенно стгогий отбог пгоходили абитугиенты из Западной Атьдватии.

– А почему оттуда? – не на шутку удивился Грач.

– Славная тгадиция эльфийских поггомов пгишла именно с годины твоего недалёкого пгиятеля, – мрачно уточнил эльфёныш. – Да эту истогию знает каждий пгетставитель нашего бедного нагода. А началось всё с того, что некогда коголь Западной Атьдватии Эккеваг6 Вислоухий, умеющий играть в кагти ещё хуже, чем твой недалёкий пгиятель, гешил пегекинуться в пагтеечку-другую с коголём эльфов Даниилом. Даниил оказался столь сноговист, что вииггал у Эккевага государство с потгохами, и столь недальновиден, что осмелился вегнуть его обгатно пгосто так. Уязвлённое самолюбие коголя такой подачки со стогони эльфа не стегпело. Его озлобленное величество немедленно провозгласил священний поход против проклятых ушастых. А шо би веселее ходилось, эльфов объявили чудовищами, пьющими кговь атьдватийских младенцев, последними подонками, ну, и заодно гасово неполноценными, поскольку с самого начала обгазования Атьдватийского госудагства гебята считали себя великой нацией, а людей – висшей гасой. Немедленно сели за пегеписивание истории, в котогой ганее эльфи были и Пегвогождённими, и вегнейшими дгузьями дгевних атьдватийцев. Нашли особо ушлих специалистов по одугманиваю нагода, газдали им соответствующие методички… И понеслось!