Добро пожаловать в реальный мир

Я пристраиваюсь за их небольшим столиком. Фасоль у них, разумеется, экологически чистая, без сахара и каких-либо добавок, поскольку у Нейтана аллергия практически на все придуманные человечеством полуфабрикаты. Все что угодно – начиная от чистящих средств и резких запахов до арахиса – способно вызвать у мальчика внезапный и острый бронхиальный спазм. Нейтан долгими курсами сидит на стероидах, не может нормально есть и спать – и, как следствие, маловат размерами для своего возраста. Он словно весь, образно выражаясь, исписан предупреждениями: «Осторожно, повышенная чувствительность!» – причем исписан не фломастерами, поскольку на них у Нейтана тоже аллергия.

Интересно, если они однажды уедут из Лондона и поселятся где-нибудь, скажем на Карибах, – ему там станет легче?

– Так что, где ты все же пропадала, сестренка? – спрашивает Джо.

– Я получила вчера новую работу, потому и не смогла заехать.

– Классно.

Душа у меня болит не только из-за Нейтана, но и из-за брата. Ухаживать за больным ребенком круглосуточно по семь дней в неделю – та еще развлекуха. Уверена, что Джо был бы бескрайне рад снова выйти на работу – даже при частичной занятости он мог бы немного встряхнуться, – но так уж построена наша система льгот, что, зарабатывай он официально хотя бы несколько фунтов, ему пришлось бы финансово еще тяжелее.

Изредка Джозефу удается подхалтурить у своего приятеля, который пытается как-то ему помочь, однако большую часть времени брат пребывает за чертой бедности.

А ведь как было бы здорово не печься постоянно о деньгах и иметь возможность арендовать обширнейшие апартаменты где-нибудь на верхотуре, в пентхаусе, нанимать шеф-поваров, которые сготовят тебе что угодно тогда, когда твоя душенька – или твой желудок – возжелает! Держать шофера, который будет катать тебя в лимузине всюду, куда тебе ни приспичит…

– И чем ты там занимаешься?

– Служу помощником у одного оперного певца.

– Что, типа Паваротти?

– Он даже крупнее Паваротти.

– Крупнее Паваротти уже некуда, – качает головой брат.

В определенном смысле Джо прав, даже при том, что Эван максимально далек от расхожего стереотипа тучного оперного певца.

– Это Эван Дейвид.

Брат глядит на меня непонимающе. Он совсем нечасто куда-то выбирается. А если и выбирается, то уж, конечно, не в оперу.

– Он довольно-таки знаменит, – неуверенно говорю я.

– Здорово. Так, и что ты у него делаешь?

– Пока мало что, – признаюсь, – но это полноценная работа, на весь рабочий день, – по крайней мере, на ближайшие несколько недель. Мне пока что еще не платили, но теперь я точно смогу тебе немного помочь. Может, даже сумею купить вам небольшой тур, чтобы вы с Нейтаном куда-нибудь смотались на недельку.

– Ты и так для нас очень много делаешь, сестренка.

Увы, когда я вижу их обоих в этой сырой дыре, я чувствую, что делаю для них явно недостаточно.

– Можно вам взять, например, горящую путевку в Испанию. Немного погреться на солнышке обоим пойдет на пользу.

Брат с чувством обхватывает меня руками:

– Подумала бы ты в кои веки о том, что тебе будет на пользу, Ферн.

Глава 13

Когда я добираюсь наконец до «Головы короля», Карл уже в полной предконцертной готовности восседает на своем привычном барном стуле.

– Мир, – приветствует он меня двумя пальцами, развернув ко мне ладонь.

– Какой бы ни был, – вздыхаю я, скидывая сумку и снимая с себя пальто.

– Ну как сегодня поработалось?

– Отлично. – По некоторым причинам мне не хочется делиться с Карлом нынешними происшествиями. Предпочла бы оставить их своим маленьким секретом. К тому же что-то мне подсказывает, что это может растревожить Карла. Чего доброго, подумает, что я хочу бросить наше с ним ремесло и податься в оперные дивы. Или, не дай бог, взяться исполнять в нашем пабе Nessun Dorma[17] или что-нибудь в этом духе. – Сестре от меня огромное спасибо. Передай, я ей очень обязана.

– Ты и мне тоже обязана, – напоминает Карл.

– Ага, присылай мне счет, – киваю я, занимая свое обычное место за стойкой.

Приятель глядит на меня с хитрецой.

– Что? – не выдерживаю.

– Кое-что ты могла бы для меня сделать…

– Надеюсь, это не подразумевает какой-нибудь нестандартный секс?

– Н-нет, – с оскорбленным видом отвечает Карл.

– Тогда выкладывай.

– Только ты сразу не отбрыкивайся, – предупреждает он и, набрав побольше воздуха, заявляет: – В эти выходные в «Шеппердс Буш» будет прослушивание на «Минуту славы». Думаю, мы пройдем как нефиг делать.

Я аж расхохоталась.

– Да ни за что на свете! Все это для юных, свеженьких, розовощеких и наивных дарований – а не таких старых прожженных циников, как мы с тобой! В последних сезонах у них никого и не было старше двадцати.

– Они расширяют диапазон, – уверяет меня Карл. – Верхняя граница теперь тридцать пять лет.

– Подумать только! Мы в самый раз в нее втискиваемся!

– Нам это шоу будет очень даже на пользу.

– Это как? – недоумеваю я.

– Добавит нам опыта как артистам, к тому же никогда не знаешь…

– Да брось, я-то знаю.

– Но кто-то же должен там победить, – не отступает Карл. – Так почему не мы?

– Нет. Без вариантов.

Тут мой дружок насупливает брови: