Добро пожаловать в Сеул!

– Настаивает на отключении от аппарата.

– Ему стало хуже? – уточняю я.

– Без изменений.

– Тогда к чему этот разговор?

– Ты же понимаешь, что пора его отпустить. – Слащаво елейным голоском напевает моя мать, что совсем на неё не похоже. – Он тут мучается. Ты его мучаешь!

Последняя фраза звучит с укором, что уже больше похоже на мою настоящую маму.

– Нет! – твёрдым голосом отвечаю я. – И не пытайся меня разжалобить!

– Да ты просто эгоистка! – взрывается она. – Только о себе и думаешь. Только о себе и ни о ком другом.

– «Ни о ком другом» – это ты о себе?

– Да хотя бы и о себе!

– И кто из нас эгоист, мам?!

– Ну, знаешь ли!

Я буквально вижу, как она поджимает губы в злую линию.

– Я столько всего натерпелась за это время! Разве это плохо, желать спокойной жизни?

– Под спокойной жизнью ты имеешь в виду деньги отца? – хмыкаю я и опередив её ответ говорю: – Не отвечай! Я и так знаю. И хочу, чтобы ты тоже знала: Я не дам своё согласие на его отключение.

– Ты – бездушная девчонка! – кричит она. – Уверена, отец уже пожалел, что выбрал тебя своим распорядителем.

– Если бы он выбрал тебя – ты бы отключила его через неделю.

– Это добрый поступок…

– Нет мам, добрый поступок – это верить, что он придёт в себя.

Три года назад, возвращаясь из своего офиса в Бруклине мой отец попал в аварию. Не справился с управлением на Бруклинском мосту и на всём ходу врезался в боковое перекрытие. Прибывшие на место аварии врачи, нашли его без сознания, а позже сообщили о вегетативном состоянии и поместили под аппарат искусственной вентиляции лёгких. За эти три года его сердце не выдерживало и останавливалось пять раз. Но каждый раз после реанимации, начинало стучать снова. Что это, если не знак свыше?!

– Са Ра! – тихий стук в дверь, застигает меня врасплох.

Я сижу на своей кровати обмотанная полотенцем и крепко сжимаю в руках телефон.

– Са Ра! Е Чжин уже пришла, тебе стоит поторопиться. – Поторапливает меня голос за дверью.

– Да, – вскакиваю на ноги я. – Я сейчас!

Хватаю первое попавшееся – чёрные джинсы с высокой посадкой и коротенькую маечку с рукавом тёмно-зелёного цвета. Быстро переодеваюсь. Наспех сушу волосы полотенцем и застегнув на ушах серьги, шаркаю тапочками в сторону двери.

– Ого! – встречает меня изумлённым выкликом Тэ Кван. Он обводит меня любопытным взглядом и заключает: – То, что надо!

– Это как понимать? – теряюсь я.

– Без косметики и в тапочках – ты по-домашнему уютная!

Он вцепляется в мою руку, чуть выше запястья и тянет за собой.

– Это, ведь, хорошо?! – всё ещё не понимаю я.

– Да, это очень хорошо, Нуна! То, что нужно для утренней съёмки.

Его ответ не даёт мне той конкретики, которой я добивалась и начинаю чувствовать себя неуверенно.

– Давно она приехала? – любопытствую я, пока мы проходим через гостиную.

– Минут десять назад. Но техники приехали раньше.

– А ты во сколько встал? – поражаюсь его осведомлённостью я.

– Около шести часов! – хмыкает он.

– Вааау! – восхищённо изрекаю я.

– Проспал всего часа три, не больше. Но чувствую себя отлично. Не то, что Хёны.

И действительно, когда мы входим в кухню, за столом нас встречают три кислые мины, на которых явно читается сожаление о выпитом вчера алкоголе.

– Доброе утро! – приветствую их я, не ожидая ответа. – Ты прав, выглядят они так себе! – шепчу стоящему рядом Тэ Квану.

– Это ещё ничего. Видела бы ты их пол часа назад. – С ухмылкой заявляет он.

– А, где же Джи Хун?

– Он не ночевал здесь.

– Хочешь сказать, он ещё не вернулся?

– Похоже на то, но Е Чжин лучше пока об этом не знать.

– А вот и наша Са Ра! – елейным голоском выводит свою трель Е Чжин. Она улыбается, глядя на нас с Тэ Кваном, как обычно смотрят на двух влюблённых. – Рада тебя видеть! – сообщает она. – Ты, ведь, не против, если я буду обращаться к тебе на ты?

– Нет, я не против. – Растерянно отвечаю я, стараясь понять в чём подвох.

– Вот и хорошо!

– Не знаешь ли ты, Са Ра, где Джи Хун?

Её губы всё ещё растянуты в улыбку, но теперь она больше напоминает оскал чёрной пираньи. Что, довольно точно, учитывая то, что на сегодняшнюю съёмку она решила надеть короткое чёрное платье из вельветовой ткани, хорошо подчёркивающее её тонкую талию.

– Понятия не имею! – честно отвечаю я.

– Он в душе! – поспешно отзывается Тэ Кван.

– В душе? – Е Чжин складывает руки на груди и недоверчиво приподнимает бровь. – Так долго?

– Мы вчера устроили посиделки. Много выпили. – Чешет в затылке Тэ Кван. – Посмотрите на ребят, – предлагает он. – Джи Хун выглядит ещё хуже.

Е Чжин меряет троицу оценивающим взглядом и кивнув, выдыхает:

– Ладно! Значит начнём без него.

Она подходит к столу и повернувшись так, чтобы её было видно всем участникам, громко произносит:

– Знакомьтесь, это господин Ю – мой помощник.

Высокий, долговязый мужчина с всклокоченной шевелюрой и с бейджем, свисающим почти до самого ремня, покорно кивает.

– А это господин Пак – наш режиссёр и оператор. Именно он сегодня будет руководить всем съёмочным процессом.

Молодой и улыбчивый господин Пак добродушно машет рукой в знак приветствия, а мы, в ответ, склоняемся в лёгком поклоне.