Добро пожаловать во Френдзону

Он звучал как агент по недвижимости, пытающийся продать ей эту квартиру.

— Звучит замечательно, хотя такие душевые насадки занимают вдвое больше времени, чтобы вымыть шампунь из моих волос. У них просто нет той же силы, что у обычных.

— Ну, у меня такой проблемы нет. Преимущество коротких волос, — засмеялся он, проводя рукой по своим светлым волосам, которые стали ещё более растрёпанными.

— Как долго ты планируешь здесь оставаться? — добавил он.

— Эм…, — Марта избегала его взгляда, внезапно осознав, что это не временный дом.

— О, не волнуйтесь. Многие агенты не знают с самого начала. Операции изматывающие, а директор Бёрнс обычно даёт им отдохнуть перед тем, как обсуждать детали, — попытался он её успокоить, заметив, что её плечи опустились и она выглядела некомфортно.

— Нет, дело не в этом. Я… Это более постоянное пребывание, — прошептала она, едва слышно.

— О, — ответил Оливер, не зная, что будет уместно сказать сейчас.

— Жаль это слышать, — добавил он, зная, что только люди с огромной травмой живут в штаб-квартире навсегда.

Она уже сказала ему, что ранена, и Оливер задумался, что же с ней произошло, что заставило её переехать сюда навсегда, но, конечно, он не стал спрашивать. Это было бы невежливо, а его родители воспитали его быть как можно более джентльменом.

— Да.

Она отвернулась от него, вероятно, скрывая слёзы.

— Итак…, — снова начал Оливер более радостным тоном, — давай сделаем это место твоим новым домом. У тебя есть идеи по поводу цвета?

Марта повернулась к нему, следы слёз всё ещё были видны на её лице, но она смогла перестать плакать. Это был короткий всплеск печали, но она не хотела, чтобы ему было неуютно рядом с ней, а плачущая женщина никогда не вызывала чувства комфорта.

— Я думала о ягодном оттенке за кроватью. Может, малиновый? Это могло бы выглядеть замечательно с зелёными растениями и золотыми украшениями.

Её мысли переключились на образ комнаты в будущем состоянии и на то, что она хотела изменить, чтобы чувствовать себя комфортно. Она не скоро назвала бы это место домом, но это был первый шаг в правильном направлении.

— Малиновый звучит отлично. Вся комната или только одна стена?

— Только одна стена. Вся комната была бы слишком, не так ли? — Марта немного засмеялась, её печаль отступала, когда она отвлекалась на планы по ремонту.

— Это могло бы быть слишком. Если хочешь, я могу отвезти тебя и мы купим краску, растения и украшения? Помогу тебе обустроиться, — улыбнулся он.

Марта была благодарна за его предложение, так как сама не смогла бы это сделать.

— Это было бы замечательно, спасибо. Я всё ещё восстанавливаюсь после ранения, и я не могу ничего нести с этим плечом. Помощь действительно пригодится.

— Завтра? — спросил он, снова удивив её.

— Да. Да, почему бы и нет? Давай сделаем эту комнату уютной.

Ночь у Марты прошла беспокойно. Засыпать ей было сложно, и когда физическая усталость позволяла ей уснуть, сны о Фрэнке, кричащем, чтобы она его спасла, преследовали её и снова возвращали в сознание. Всё вокруг казалось странным и непривычным. Каждый раз, просыпаясь посреди ночи, она путалась, не понимая, где находится и как сюда попала. К счастью, директор Бёрнс уже показал ей, где находится общая кухня, поэтому она побрела по коридору в отчаянной попытке получить кофе. Она не спала так плохо уже несколько недель. Реабилитационная больница со временем стала для неё домом, в основном благодаря таблеткам, которые она принимала каждый вечер, блокировавшим кошмары и позволявшим ей спать спокойно, как младенец. Ей не хватало этих таблеток.

Одним нажатием кнопки она включила кофемашину и наблюдала, как коричневая жидкость наполняет кружку под ней. Она облизнула губы в ожидании, жаждая проглотить её и почувствовать, как её тело оживает. По крайней мере, настолько, насколько это возможно после бессонной ночи, трёх месяцев реабилитации и всё ещё более чем хрупкого тела.

— Доброе утро.

Голос Оливера раздался позади неё. Она быстро обернулась, слишком быстро для её мозга, и сразу же увидела звёзды. К счастью, Оливер заметил, как её глаза закатились, бросился к ней и поймал её, прежде чем у нее подкосились ноги.

— Поймал, — пробормотал он, поддерживая её за бёдра.

— Прости. Всё ещё трудно запомнить, насколько я на самом деле сломана, — вздохнула она.

Кофемашина закончила свою работу, и дрожащей рукой Марта взяла кружку и поставила её на кухонный стол рядом.

— Тебе тоже сделать? — спросила она Оливера, который отошёл, но всё ещё смотрел на неё с обеспокоенной гримасой на лице.

— Нет, спасибо. Я больше любитель чая.

— Без кофе? Это meh (прим. Не круто)

— Meh? — удивлённо спросил Оливер.

— Да, meh. Моя соседка по реабилитационной больнице была в начале двадцатых и научила меня некоторым фразам и словам, которые сейчас говорят. Одно из них — «meh», и оно должно выражать, что тебе что-то не очень нравится.

— Meh, — повторял Оливер несколько раз, пытаясь понять, стоит ли включить это слово в свой словарь или нет.