Добро с кулаками (СИ)

Бибиба-Рокфеллер, стоял и слушал. И стало Бибибе-Рокфеллеру очень печально и одиноко.

- Эй, мистер! Пора продавать этого нигера. Купите сначала и можете балаболить с ним хоть ночи напролёт, а пока извольте, - обратился аукционист к Гарри Финчеру.

- Одну секунду! Меня интересуют рабочие навыки нигера, одну секунду! - ответил Гарри Финчер, и в последний раз обратился почти шёпотом к Бибибе-Рокфеллеру. - Всё, что не делается, всё к лучшему! Запомни эти мои последние тебе слова. А теперь прощай, мне ещё тебя новому хозяину вручить необходимо. Пока! - С этим загадочный Гарри Финчер и вернулся в толпу белых покупателей.

Начались торги за Бибибу.

- Дамы и господа! Изюминка сегодняшнего аукциона! Так сказать, ложка мёда в бочке дёгтя! - начал снова распаляться аукционист. - Нигер, рождённый на материке! Нигер, с детства приученный к туалету! Нигер, с детства работающий на плантациях! Черномазый владеющий языком. Детишек своих можете смело ему доверить. Послушный и не понаслышке знающий вкус плётки. Встречайте, по документам не кто иной, как Бибиба! Сами понимаете такой в данном случае необыкновенный нигер, и стоить будет необыкновенно. Начальная цена этого лота две тысячи долларов. Кто больше господа?

- Две тысячи сто! - тут же вступил в торги загадочный Гарри Финчер.

- Две двести! - прогремел Джон Эсквайр.

- Две тысячи триста! - не уступал Гарри Финчер.

- Две тысячи триста двадцать, - попробовал вступить в торги Уильям Дороти.

- Две тысячи триста пятьдесят, - немного сбавил обороты Эсквайр.

- Две тысячи триста пятьдесят - раз! - после небольшой паузы подключился к процессу аукционист. - Ну же господа! Кто больше? Не простой ведь нигер! - Две тысячи триста пятьдесят - два!

- Две тысячи триста семьдесят! - выкрикнул Гарри Финчер.

Джон Эсквайр полез за кошельком. Пересчитав наличность, оказалось, что у Эсквайра всего осталось две тысячи триста семьдесят два доллара. Уж очень не хотелось сдаваться, и практически безнадёжным голосом Эсквайр крикнул:

- Две тысячи триста семьдесят два доллара!

Кто-то из толпы даже засмеялся над такой нелепой ставкой. Однако на удивление случилось необъяснимое. Со словами:

- Я сдаюсь! - Загадочный Гарри Финчер развернулся и побрёл прочь от аукциона.

- Две тысячи триста семьдесят два - раз! Две тысячи триста семьдесят два - два! Две тысячи триста семьдесят два - три! Продано! - только что и оставалось сделать аукционисту, так как более никто в торги не вступил. - Поздравляю мистер, нигер что надо! Не пожалеете.

- Хватит словами бросаться, давай его уже сюда, - отвечал Эсквайр, параллельно рассчитываясь и оформляя бумаги.

А далее несчастного пока ещё Бибибу-Рокфеллера вместе с купленной негритянкой привязали к повозке и погнали навстречу безрадостному неизвестному будущему. Аукцион был завершён. Белые господа, прикупившие и не прикупившие себе немного нигеров, разъезжались по своим усадьбам. Закончилась и ярмарка, спустя три десятка лет которой, в один из дней весеннего равноденствия одному пожилому негру беспокоилось уже с вечера. Непонятная тревога и волнение охватывали сердце и продолжались до полуночи. А пополуночи наступало прозрение и осознание истины, от которой хотелось выть волком на луну. Но не себя жалел равную дню ночь старый негр, не своя исписанная плетью вдоль и поперёк спина, и неправильно сросшиеся после переломов кости, нагоняли тоску и печаль. Поступки, свои собственные неправильные, злые поступки, увиденные ясно, без оков и оправданий разума, вот что давило и казалось нет ничего на свете страшнее и могущественней этой силы. То было искупление.

КОНЕЦ!