Добродетель в опасности

Бартелл вновь покосился на Тернера. Это по его вине скот убежал из загона во время грозы: Тернер должен был починить изгородь и не сделал этого. Однако Бартелл не собирался упрекать его. Хватит и того, что они почти все утро натирали задницы в седлах, но не нашли и половины пропавших бычков. Найденных животных они пригнали на лужок. Там росла неплохая трава, и можно было надеяться, что какое-то время скот не разбредется. Тернер совсем помрачнел. И не потому, что не хотел работать. Работать он никогда не хотел, дело было в другом. Тернера что-то мучило, и Бартелл чувствовал, что ему не придется долго томиться в догадках.

— Знаешь, с меня хватит! Я сыт по горло выходками Моргана! Да кто он такой, в конце концов? Какое он имеет право так с нами разговаривать? — Тернер сплюнул на землю и с яростью дернул уздечку. Его лошадь возмущенно заржала. — Он стал просто невыносим. Сначала я охотно работал на него, потому что он умнее большинства местных полицейских. Идея была неплохой: украсть техасский скот и перевезти его через границу индейской территории, где нас уже не тронут власти Техаса. Придумано ловко. Этот парень верно смекнул: техасский полицейский будет долго искать местного шерифа, который согласился бы рисковать жизнью ради того, что напрямую его не касается. Я думал, нам не о чем беспокоиться, — Тернер презрительно фыркнул, — я и представить себе не мог, что Морган вдруг сделается таким психом.

— Он не псих.

— Не псих? — Тернер приподнял мохнатую бровь. — А как по-твоему, что было бы, если бы мы отказались выполнить его приказ и не поехали бы искать этих проклятых бычков?

Бартелл пожал плечами:

— Я не знаю. У меня не было желания это выяснять.

— Так я тебе скажу: он бы взял свой револьвер и выпустил в нас по пуле.

— Нет, он не зашел бы так далеко.

— Можешь поручиться жизнью?

Бартелл молчал.

— Я так и думал.

— Ну хорошо, и что ты собираешься делать?

— Я? — Тернер пожал плечами. — Пока ничего. А вот когда Морган продаст скот и у меня на руках будет моя доля, я тут же смотаю удочки.

— Ты ошибаешься, — приподняв шляпу, Бартелл вытер пот с лысеющей головы, — мы оба знаем, отчего бесится Морган, и дело вовсе не в пропавших бычках.

— Я уже не могу слышать про эту рыжую бабу!

— Он получит ее и придет в норму. Разве ты сам никогда не горячился из-за женщины?

— Нет, так, как он, никогда. Черт, да для меня все бабы одинаково хороши.

— Он угомонится.

— Если все пойдет так, как ему хочется.

— Я еще не видел женщины, которая могла бы ему отказать.

— Ну и что? Может быть, эта станет первой. В любом случае сегодня вечером я не вернусь в хижину.

— Что?

— И ты тоже.

— А ты за меня не решай!

— Погоди! Выслушай меня. — Тернер усмехнулся. — Морган велел нам не возвращаться, пока не найдем всех бычков, так?

— Да.

— Ну вот мы и будем их искать. А вернемся завтра, к вечеру. Приведем бычков, как он нам и сказал. К этому времени ребята должны заклеймить почти весь скот. Утрем Моргану нос! Пусть-ка поработает за нас сам.

Бартелл молчал.

— А что Морган может нам сказать? Ведь он сам велел не приходить, пока не найдем весь убежавший скот.

— Сначала его надо найти, а это может оказаться не так легко, как тебе кажется.

— Мы соберем всех бычков за час.

— Почему ты так уверен?

— Посмотри-ка вон туда. — Тернер показал вдаль, на поросший травой холм. — Хочешь, поспорим, что они там?

— А что мы будем делать, когда соберем их?

— Заляжем в каком-нибудь уютном тенистом местечке и будем отдыхать.

Бартелл задумался. Ему и самому надоело самодурство Моргана, и он не меньше Тернера мечтал исподтишка насолить ему. А что, в самом деле, он им сделает? Они приведут всех бычков, как он им и приказывал. Бартелл пожал плечами:

— Что ж, идея как будто неплохая.

— Парни сейчас, наверное, только-только вернулись в хижину, поливая потом свои железные клейма.

— И проклиная грозу…

Эта мысль развеселила Тернера. Захохотав, он пустил свою лошадь галопом.

Смеркалось. Рид остановил фургон на ночь возле узкого ручья и занялся лошадьми, а Честити пошла прогуляться по берегу.

Девушка смотрела на блестящую струйку воды, отражавшую закатные лучи солнца. Сердце ее переполняли тысячи разных чувств, не передаваемых словами. Сопровождая Рида в этой поездке, она неожиданно для себя распростилась с кошмаром прошлого. В бурном потоке на переправе она победила свои навязчивые страхи. Ей уже никогда не стать их рабыней.

Но с каждым часом ею овладевали новые ощущения. Солнце, припекавшее плечи, запах прерии, необъятные просторы, окружавшие ее со всех сторон, — все это вызывало чувство беспечной свободы, согревало душу и поднимало настроение. Она не могла объяснить, почему эти места казались ей такими знакомыми, но все больше и больше убеждалась, что едет домой.

Внезапно она поняла, что дрожит, подняла руку к глазам и почувствовала на пальцах влагу. Сзади послышались шаги, и девушка резко обернулась.

Рид стоял рядом и смотрел на нее своими поразительно голубыми глазами. Этот взгляд, казалось, проникал в самую душу.

— Почему ты плачешь?

Она отвела глаза.

— Я не плачу.

Рид ладонью вытер ее мокрую щеку.