Добродетельная вдова

Элли ринулась вперёд и схватила кочергу. Она подняла её повыше, но прежде, чем успела опустить её на элегантно завитую и напомаженную голову, сильная рука схватила негодяя за воротник, и, развернув, отбросила в другой конец комнаты.

Это был мистер Мишка. Полуодетый, только в рубашке и бриджах, c покрытым щетиной лицом, он просто пылал от ярости – синие глаза метали молнии.

– Убирайтесь! – приказал он. – И если я когда-нибудь узнаю, что вы снова беспокоите леди…

– Леди! – злобно фыркнул сквайр. – Тоже мне, леди! Вы, очевидно, провели ночь в её постели – только не думайте, что вам досталось нечто особенное! Да под её юбкой перебывало чуть ли не полграфства – и она не ограничивается джентльменами, скорее наоборот, предпочитает, чтобы с ней пожёстче…

Крепкий кулак оборвал грязные речи.

– И вы сами, сквайр, тоже предпочитаете пожёстче? – негромко спросил мистер Мишка, сопровождая каждое слово тумаком.

Сквайр Хэммет был крупным мужчиной, толще и плотнее сбитым, чем мистер Мишка, но босому защитнику Элли он был не соперник. Она вздрогнула от звука ударов кулаком по наказываемой плоти, хотя в глубине души и порадовалась.

– А теперь убирайся отсюда, падаль!

Свистя и отдуваясь, сквайр заковылял прочь. Он как-то осел и, казалось, заметно уменьшился в размерах. Из носа его текла кровь – судя по хрусту, который слышала Элли, он, видимо, был сломан. Лицо покрывали многочисленные следы ударов, опухшие глаза уже наполовину заплыли. К полудню, вероятно, они будут в чёрных синяках.

На мистере Мишке, напротив, не было ни царапины, он даже не запыхался.

Отойдя на безопасное расстояние, сквайр заорал:

– Вы за это заплатите! Я местный мировой судья! Я добьюсь того, чтобы тебя сослали, бандит!

– Уверен, суд будет рад услышать, как одинокая благочестивая вдова и её дитя вынуждены были обороняться кочергой от нежеланных авансов расфуфыренного и напомаженного ловеласа средних лет. Да, так и представляю себе, как вы рассказываете миру, что над вами одержали верх женщина, кочерга и маленькая девочка, – весело произнёс защитник Элли.

Сквайр грязно выругался.

– Тебя, мразь, ещё поучить, как себя вести? – сжал кулаки мистер Мишка. – Или, может, пусть миссис Кармайкл доходчивее объяснит, кочергой?

Элли глядела, как сквайр ретировался, изрыгая брань и бормоча угрозы. Из-за него её жизнь и так была почти невыносимой; унизив его, оставаться здесь невозможно. Придётся покинуть этот дом, но она ни капельки не жалела об этом.

– Убрался, наконец! – удовлетворённо сказала она.

– Такое случалось и прежде? – медленно произнёс её защитник.

Она кивнула.

– Видите ли, он был одним из ближайших друзей моего мужа. Когда стало известно, насколько велики долги Харта, он предложил помощь. – И горько рассмеялась: – Я выходила замуж богатой наследницей, а овдовев, стала нищенкой. Я понятия не имела тогда о стоимости жизни. Никто из наших знакомых не желал знаться со мной, поэтому, когда сквайр предложил помочь вдове и ребёнку своего дорогого друга, я поверила ему. Думала, всё честно. Глупой была, – пожала она плечами.

– Скорее, несколько наивной, – поправил её босой рыцарь, не отводя внимательных глаз.

– Глупой, – ровным голосом повторила она. – Он сказал, что присмотрит за мной. – Элли содрогнулась. – Я не понимала, что именно он имеет в виду.

– Так вот почему вы испугались за Эми в тот день, когда оставили её здесь со мной – подумали, что снова «сглупили». Ещё раз поверили не тому человеку.

Элли кивнула. Они оба замолчали. Вдруг она поняла, что что-то уж слишком тихо.

– Эми!

Не пострадала ли она во время драки? Элли помчалась в коттедж.

Дочка сидела на корточках перед очагом и старательно помешивала овсянку.

– Мама, она чуть не пригорела, – объяснила девочка, – а поднять котелок я не смогла, он слишком тяжёлый, и ты говорила, чтобы я не трогала то, что горит, поэтому я только мешала кашу и мешала. Я правильно сделала? – почему-то с виноватым видом спросила Эми.

Элли с облегчением обняла дочь:

– Да, голубушка, ты всё сделала правильно. Мистер Мишка спас нас с тобой, а ты спасла наш завтрак.

– Глупости, вы прекрасно справлялись сами, – засмеялся он. – Принцесса, от тебя я такого не ожидал!

Его смех замолк, когда Эми, стыдясь, опустила глаза.

– Кусаться плохо, да, мама? – прошептала она.

– Ох, доченька, – на глаза Элли навернулись слёзы. – Ты не сделала ничего плохого. Мне кажется, ты была большой умницей и вела себя храбро.

– Значит, я не огорчила тебя, мамочка?

– Нет, нисколько.

– И я могу укусить сквайра и в другой раз тоже?

Элли не успела ответить – мистер Мишка внезапно сгрёб их обеих и, держа в объятиях, закружился по комнате в безумном вальсе:

– Да, принцесса, разумеется! – воскликнул он. – Ты можешь кусать противного старого сквайра столько, сколько тебе хочется. А твоя мама может стукнуть его кочергой. А когда две мои амазонки закончат с ним, я выкину его за дверь.

Смеясь, он поставил их на пол, преклонил колено и заявил: