Доброе дело (ЛП)

- Я знаю парня, который смог. - Сорен унаследовал огромное состояние своего отца-монстра и не оставил себе ни копейки. - Я бы позволила тебе встретиться с ним, но ты не заслуживаешь даже того, чтобы завязать его шнурки. Блять, богатенькая сучка, да ты даже не заслуживаешь того, чтобы завязать шнурки мне.

Она показала ему той ночью и на протяжении всей недели, как мало он заслуживает какого-либо милосердия, сострадания или доброты от нее. К концу недели он так был влюблен в Сатерлин, что предложил Норе еще пятьдесят тысяч, чтобы та осталась на Рождество. Выходя через парадную дверь его дома, даже не обернувшись, Нора сказала ему, чтобы тот засунул свои грязные деньги себе в задницу. Зная, каким больным придурком он был, вероятнее всего так он и сделал.

Следующим утром Нора позвонила в "Терменвокс" и убедилась, что рояль будет доставлен адресату. Они пообещали, что все будет сделано и она провела остаток дня, работая над своей новой книгой. Без Уеса рядом дом отдавал звенящей тишиной. Она поставила какую-то рождественскую музыку, но это не заполнило пустоту в доме. Надев пальто, она пошла на прогулку, но пустота отправилась с ней. Причина не в доме. Причина внутри нее самой.

В шесть вечера она надела пальто, взяла ключи и села в машину. Она поехала в Уэйкфилд и припарковалась через дорогу от католической церкви "Пресвятое сердце". Воспоминания нахлынули на нее так стремительно, что ей пришлось засунуть их подальше, чтобы не споткнуться о них.

Парковка была пустой, слава Богу. Никого вокруг, кто мог бы узнать ее, спросить, что она здесь делает. Нора ступила на тропу, выложенную булыжниками, и ведущую вниз сквозь деревья к дому священника. Ночью был снег, и тысяча следов осквернили свежевыпавший покров. Рояль прибыл по этому пути, когда его катили к дому. Ей бы хотелось быть там, чтобы увидеть лицо Сорена. Она подарила рояль анонимно, хотя знала, он догадался, что подарок пришел от нее. В конце концов, это она сломала педаль на его Steinway. Она вроде как задолжала ему новый рояль.

Пройдя до конца тропы, она остановилась и подняла голову. Из окон дома священника доносилась музыка. Подойдя ближе, Нора прислушалась. Да, музыка. Фортепианная музыка. Сорен был дома и играл на своем новом рояле. Она прижала ухо к деревянной двери. Сатерлин знала эту песню. Конечно, она знала ее. Она могла даже слышать слова песни в своей голове, по мере того как ноты просачивались сквозь дверь.

Надежда счастьем сердце наполняет

Вдали горит грядущих дней заря

Преклоню свои колени...

Нора хотела упасть на колени прямо там. Она хотела преклонить колени возле Сорена и положить голову на скамейку возле рояля, как она делала много лет назад. Он играл песню, потому что знал, она любила ее. И даже не подозревал, что она могла слышать его. Он играл в память о той ночи и всех рождественских ужинах, что они тайно провели вместе, каждый из которых был более священным, чем предыдущий.

Она могла постучать в дверь, и музыка бы прекратилась. Он бы подошел к двери, открыл ее и впустил ее, он бы бил ее так жестко, как ей нравилось, занимался бы любовью с ней всю ночь. Нора подняла руку и остановилась в двух дюймах от древесины. Она замерла. Сегодня был день рождения Сорена. Если она переступит порог этой ночью, то она знала, что подарит ему себя. Но не только на эту ночь, а навсегда. Она потеряет Уесли, если это сделает. Она потеряет жизнь, что строила для себя самой. Она даже потеряет свое имя.

Скандально известная Госпожа Нора снова превратится в Элеонор, если вернется к Сорену. Смогла бы она? Или он бы позволил ей остаться собой? Возможно, он бы разрешил ей оставить свое имя. Может быть, они нашли бы другой способ быть вместе. И может быть, в ее доме появятся волшебные эльфы и коронуют ее королевой Рождественских Фей. Милая фантазия, но Сорен уже говорил ей, когда и, если она вернется к нему, первым его приказом будет бросить работу у Кингсли. Она может быть с Сореном, или быть Госпожой Норой. Она не может быть обеими одновременно.

Нора не стала стучать; опустив руку, она сделала шаг назад. Но прежде чем уйти, Сатерлин протянула руку и нарисовала пальцем сердечко на окне.

- Счастливого Рождества, Сэр, - прошептала она в зимний ночной свежий воздух. - С днем рождения, любовь моя.

Отходя от дома священника, она выбрала другую дорогу. Нора пошла по нетронутой заснеженной земле, оставляя маленькие, хорошо знакомые следы позади себя. По крайней мере, он будет знать, что она была рядом. Иногда этого достаточно, чтобы преодолеть трудный день – знать, что кто-то был рядом.

Может, в один из этих дней ей надоест быть Госпожой Норой, и она вернется к нему, снова упадет на колени возле его ног. Возможно, однажды она бросит свою новую жизнь, что строила для себя и будет снова принадлежать ему. Но не сегодня. Она уже сделала ему подарок на рождество и день рождения в этом году. Он не получит ничего больше.