Доброе утро, Царь!

Таша крепче сжала ее руку, когда Исхфан сошел с колесницы и направился к прибывшему. Тот повернул голову, как собака, заслышавшая подозрительный звук. Карана еще говорил что-то, но жрец перестал его замечать. Коридор Бессмертных сломался, когда он двинулся навстречу, выставив перед собой свою ношу – не то как щит, не то как оружие. Бессмертные потянулись следом, а по сходням тем временем спускались новые.

С противоположной стороны Бессмертные Римуша или лучше сказать – Исхфана, выбирались из толпы, подходили ближе. Их было не больше трех десятков против сотен эссардцев.

Остальные люди отхлынули к дальним краям пристани. Даже Карана отступил. На пустом пространстве в окружении своих солдат два жреца наконец сошлись лицом к лицу, капюшоном к капюшону. Замерли.

Со стороны вся картина выглядела очень спокойной. Бессмертные не проявили бы никаких чувств, даже разверзнись у них под ногами земля; они подошли и стояли, как стоят деревья при полном безветрии, когда не шевелится ни один лист. Жрецы тоже не показывали ничего такого, чтобы можно было понять – встретились союзники или враги, раскланяются они сейчас или вступят в схватку. Только одно – у Иарры вдруг заболела голова, сильно, как от удара чем-то тяжелым, невидимым и к тому же находящимся изнутри. Она зажмурилась и стиснула зубы, чтобы не застонать.

«Закройся!» – коротко велела Лада, и вместе с этим словом пришло знание, как спрятать магическую чувствительность под толстый непроницаемый полог.

Иарра послушалась сразу, неуклюже потянула на себя темный мысленный покров, и головная боль понемногу ослабла. А когда она открыла глаза, эссардский жрец был уже мертв.

Он лежал, судорожно скрючившись, припав головой к ногам Исхфана. Тот наклонялся, чтобы забрать из рук мертвеца таинственный предмет, слишком драгоценный, чтобы позволить ему остаться лежать на земле.

Все произошло в полной тишине, и только мгновение спустя над зрителями пронеслось дружное «Ах!»

Исхфан выпрямился, держа два тканевых свертка, как младенцев в обеих руках. Рядом с ним откуда-то появился Римуш. Лицо его было белым, как мел.

Потом Бессмертные Эссарда, те, кто стоял рядом и кто едва успел сойти на землю, и даже те, кто еще оставался на корабле, одним слаженным движением опустились на колени. Перед Исхфаном. И перед Римушем, что стоял с ним плечом к плечу.

Толпа ахнула громче и подалась назад. Она быстро редела, люди уходили, почти убегали с пристани. Женщины плакали. Иарра и Таша стояли, вцепившись друг в друга, и людской поток разбивался о них, чтобы тут же сомкнуться вновь. Иарра чувствовала, как дрожит Ташина рука и знала, что Таша чувствует ее собственную дрожь.

Исхфан что-то сказал по-эссардски, и Бездомные поднялись на ноги. Остававшиеся на борту продолжили сходить на берег, а Римуш повернулся – Иарра издалека видела его взволнованную счастливую улыбку – и взглянул на энса Карану.

Тот приблизился в сопровождении нескольких Красных, растерявший все свое величие, нелепый и жалкий в торжественном наряде. Поклонился чуть ли не до земли.

– Таша, – прошептала Иарра, – поехали домой. Кажется, за Римуша можно больше не бояться.

– Поехали, – шепотом согласилась Таша.

– Исхфан – жрец из Эссарда, – сказала Иарра позже, когда запряженный серыми лошадями экипаж неторопливо громыхал в сторону их дома. – Вот откуда у вас Бессмертные.

Таша молчала. Иарра продолжила:

– Хватит, это больше не тайна, теперь весь Арш узнает. Скажи лучше, откуда вам знать, что он вас не предаст?

– А зачем ему нас предавать? Они с Римушем друзья. Они поклялись…

– Ах, как трогательно, – испуг прошел, теперь Иарре хотелось кого-нибудь ударить. – И по-твоему, этого достаточно? Ты как ребенок, Таша!

Бездомная сморщила нос.

– Зачем ты всегда думаешь о плохом?

– А ты сама? Ты даже мне не доверяла, кажется, и сейчас не очень-то доверяешь. А тут…

– Я тебе доверяю!

Иарра улыбнулась:

– Хорошо. А этот жрец – чем он заслужил твое доверие?

– Разве он мало сделал? – спросила Таша. – Посмотри, все вышло, как он обещал. Мы победили. Римуш теперь…

Она замолчала.

– Римуш теперь… – повторила Иарра. – Римуш теперь диктует свою волю всему Аршу. С ним теперь никто не справится, и – что будет дальше, Таша? Каковы ваши планы? Скажи, я вправе это знать.

Таша подумала, потом кивнула.

– В Эссарде, – начала она, – Исхфан говорил… жрецы правят душами людей. А телами они править не могут, это не их дело. Тела всех людей принадлежат царю. Это… он называет это «истинное устройство», чтобы был жрец и царь, и вместе они…

– Стой! Значит, Римуш наш будущий царь?

Таша застенчиво улыбнулась:

– А ты – царица, если захочешь. Он тебя любит.

Только этого ей и не хватало!