Доброй ночи, мистер Холмс!

Респектабельные актеры, писатели и художники (если вообще кого-то из присутствующих можно было назвать респектабельным) показывали собравшимся всякий хлам с таким видом, словно найденная ими дребедень являлась бесценными драгоценностями. Мистер Уайльд, размахивавший метелкой, которую выпросил у соседской кухарки, поглядывал на других столь высокомерно, будто как минимум держал в руках перо, выдернутое из крыла ангела.

Кое-кто добыл трофеи в Аптекарском саду. Именно оттуда, между прочим, привезли в Америку семена хлопка, который впоследствии привел к гражданской войне. Честно говоря, я крайне неодобрительно отнеслась к разграблению ботанического сада. В комнате чувствовался неприятный запах сухого эвкалипта, заглушавшийся ароматом пунша, в котором, как я потом узнала от Годфри, был ром. Если бы Нортон сказал мне об этом раньше, я бы и пальцем не притронулась к этому напитку, вне зависимости от того, сколь сильно мне хотелось согреться. Увы, к тому моменту, когда я выяснила состав пунша, я уже успела выпить три чашки.

Быть может, именно благодаря легкому опьянению мы, женщины, нашли в себе силы посмеяться над скорбным состоянием наших юбок. Испачкались не только мы с Ирен – брюки у некоторых джентльменов тоже были измазаны в земле и пузырились в области коленок.

Главным призом должен был стать шелковый желтый шейный платок с перламутровой брошью, принадлежавший Оскару Уайльду. Платок был где-то зарыт еще до начала игры, и его так никто и не отыскал.

После продолжительных обсуждений и обмена впечатлениями было решено признать победителем Брэма Стокера, поскольку ему удалось собрать наибольшее число предметов из списка. Рыжебородый гигант растроганно улыбался и смотрел на собранный им хлам, словно он был из золота.

– Вот видишь, Ирен, – прошептала я на ухо подруге, – зря ты не посмотрела, что нашла. Глупо! Возможно, ты раскопала главный приз.

– Да… и нет, – ответила она.

– Бедная Ирен, – неожиданно промолвил мистер Уайльд. – Игра была устроена в твою честь, а ты ничего не выиграла. Какая ужасная несправедливость.

– Главное, что мои друзья весело провели время. Иной награды мне и не надо, – ответила Ирен и отсалютовала собравшимся кружкой с пуншем.

Гости ответили тем же, выпив за ее здоровье. Вскоре приехал наш экипаж – нам предстояла долгая дорога до Брайони-лодж. После того как мы приехали домой, Ирен, как это ни странно, отказалась немедленно осмотреть находку, обнаруженную в саду у Оскара Уайльда, ну а меня слишком сильно развезло от рома, и потому я не стала настаивать. Прежде чем мы разошлись по комнатам, я не удержалась от мрачного пророчества.

– Ты раскопала горстку птичьих костей. Я даже рада, что не увижу твоего лица, когда ты ее увидишь. Максимум, что ты нашла, – шейный платок мистера Уайльда с брошью, да и то, если тебе крупно повезло, – промолвила я, мечтая о мягкой кровати, куда, как обычно, миссис Ситон предусмотрительно положила грелку. – Ты, сама того не зная, увезла главный приз охоты на мусор, так и не заявив на него свои права.

– Что ж, будем считать случившееся высшей справедливостью, – хриплым голосом промолвила Ирен с порога своей спальни.

Глава тридцать вторая Бриллианты – навсегда

Утро выдалось прохладным. Голос Ирен напоминал нечто среднее между карканьем и кваканьем, а у меня начался насморк и заложило нос. Весь день в окно стучал дождь, а Ирен наигрывала на фортепьяно этюды разных композиторов. Я из принципа не желала спрашивать ее о содержимом коробочки, которую мы откопали в саду у Оскара Уайльда.

Чуть позже, ближе к вечеру, неожиданно приехал Годфри. Несмотря на живейшее участие, которое Нортон принял во вчерашней игре, он каким-то образом сумел избежать простуды. Однако, несмотря на прекрасное самочувствие, адвокат выглядел взволнованным. Сняв верхнюю одежду, он присоединился к нам в музыкальной комнате.

– У нас сегодня слезливо-сентиментальное настроение, – предупредила подруга.

Услышав ее ломающийся, словно у подростка, голос, Годфри изумленно поднял брови и посмотрел на мой красный нос:

– Боюсь, новости, что я принес, вряд ли поднимут вам настроение.

Мы обе, словно по команде насторожившись, подняли головы и приготовились слушать, не желая тратить силы на лишние разговоры.

– У меня есть знакомый в министерстве иностранных дел. Мы с ним договорились, что он немедленно даст мне знать, если к нам в Лондон из Богемии приедет какая-нибудь заслуживающая внимания личность.

Ирен резко опустила ладони на клавиши, и фортепьяно жалобно всхлипнуло, словно подчеркивая драматизм ситуации. Годфри не обратил не это никакого внимания.

– Сегодня утром я узнал, что в Лондон из Праги прибыла важная персона.

Пальцы Ирен соскользнули с клавиш. Подруга смертельно побледнела.

– Важная персона? Что это значит?

– Приехавший назвался графом фон Краммом, богемским дворянином.

– Какой вздор. – Она замолчала, будто бы собираясь с силами. – Когда я жила в Праге, я ни разу не слышала о таком графе. Думаешь, это доверенное лицо короля?