Добролёт

«Со временем любовь не заканчивается, она приобретает другие черты и новое наполнение», – думал я и для полноты счастья установил рядом с патефоном этюдник, водрузив на него начатую картину, которая бы напоминала, что, приехав в Добролёт, я открыл новую страницу своей жизни.

После, почему-то вспомнив, что в доме ещё есть не обследованное подполье, пошёл на кухню, которая была когда-то учительской, приподнял топором древесную плиту и обнаружил под ней в полу лаз, которым за ненадобностью, видимо, уже давно не пользовались. Из глубокой колодезной темноты пахнуло холодом, сыростью и плесенью. Ведущая в глубь подвала лестница подгнила, но я всё же сумел спуститься вниз. Подсвечивая себе фонарём, начал осмотр, на всякий случай держа в памяти название книги, автор которой утверждал, что в подвале можно встретить только крыс. Неожиданно в дальнем углу вместо крыс увидел серую мешковину. Потрогав её пальцами, почувствовал холодную твёрдость металла, развернув, обнаружил двустволку. Бескурковка, двенадцатый калибр. Что и говорить, это была серьёзная находка! Шугаев был страстным охотником, любил, когда ему дарили ружья, но почему он не взял ружьё с собой в Москву? Загадка. Присев на ступеньку, я стал размышлять, что же мне делать с этой находкой. Оставить в подполье или перепрятать в другое место? Да пусть лежит здесь, решил я и выключил фонарь. Поднявшись наверх, обнаружил, что день пролетел и в дом уже вползли сумерки. Пощёлкав выключателем и обнаружив, что в доме нет света, я вышел на крыльцо и увидел, что в домах на горе свет был. Светилось и окно в конторе, значит, лесничий был на месте.

«Что ж, надо идти и знакомиться», – подумал я и, натянув кожаную куртку, потопал в контору.

Лесничий

Открыв дверь в контору, я чуть не столкнулся с губастым парнем, в котором признал заходившего ко мне во двор Алексея Старухина, когда я выгружал привезённые из города вещи. Он, как и во дворе, с холодным любопытством оглядел меня и, протопав по давно не крашенному полу, протянул своему начальнику кружку с кофе.

Стол, за которым сидел лесничий, был с точёными ножками, на покрытой лаком столешнице тёмными пятнами выделялись круги от кипятильника. На стене, должно быть, ещё с давних советских времён, висел календарь.

Лес – наше богатство. Берегите его! – прочитал я на плакате и чуть ниже увидел художественную работу: горящий лес, бегущих зверей и большими красными буквами выведено: «Пожар легче предотвратить, чем потушить!»

Лесничий был далеко не молод, худощав, коротко стрижен. От Веры Егоровны я знал, что фамилия у него Ощепков, но местные называли его по отчеству – Фомичём. Он вопросительно глянул на меня – я знал, что к нему приезжает немало людей, и, должно быть, он пытался понять, что за птица залетела к нему в столь поздний час.

Понимая, что к лесничему ещё придётся обращаться с разными просьбами, я захватил с собой «входной взнос» – бутылку монгольской «Архи», которую предусмотрительно положил в портфель.

– Вам чего? – спросил лесничий.

– Я здесь купил дом, – пришлось раскрыть карты. – В бывшей школе.

– А-а-а! Дачник? – с непонятной и обидной ноткой в голосе протянул лесничий. – Её давно пора на дрова. Сгнила. Того и гляди, завалится.

– Ну, на дрова – не на дрова… Придёт время – распилю. – И сделал паузу. – У меня к вам просьба: скомандуйте, пожалуйста, пусть дадут мне свет! Сегодня приехал, нет света.

– Да, мы обрезали провода, – подтвердил лесничий. – В соответствии с требованиями пожарной безопасности. Замкнёт, полыхнёт – весь Добролёт сгорит.

– Чего возмущаешься? – влез в разговор Старухин. – Всё по закону.

– Я не возмущаюсь, я прошу, – примирительно развёл я руками, поглядывая на календарь, который напоминал, что пожар легче предотвратить, чем потушить.

– А я, туды-сюда, попрошу убрать с дороги мусор. – В голосе молодого лесника почувствовался рык собаки, когда во двор пытается войти посторонний.

Честно говоря, я не ожидал, что мне с порога напомнят, кто есть кто в Добролёте.

– Чего там гору из веток набросали? Ну, рубите черёмуху, так не заваливайте посёлок! – повысил голос Старухин. – Там уже, поди, крысы или змеи завелись!

Разговор накренился и стал переходить в опасную для меня плоскость, чтоб сгоряча не наломать дров, я решил дать задний ход. Ну, не получился разговор, получится в другой раз.

– Ветки уберу, – пообещал я.

– И ещё у вас там за свет должок, – напомнил Ощепков, – за три года.

– Так я только сегодня заехал! Не пойму, когда за свет успело набежать?

– Приобретая дом, вы приобретаете всё остальное, в том числе и долги, – глядя куда-то в сторону, заметил Ощепков. – Если не согласны, пусть оплатят прежние хозяева. Свет подключаем не мы. Вызывайте электрика или монтёра. Надо поставить счётчик, чтоб всё было законно. – И, помолчав немного, добавил: – Кстати, не могли бы вы показать все документы на участок? План, домовую книгу и всё, что там положено.

– Я его уже предупреждал, – влез в разговор лесник.

– Хорошо, – согласился я, – но чуть позже, все бумаги у меня в городе.

– Вот попозже и будем разговаривать.