Добронега

– Нет, я морковник. У меня давеча кошелек украли, церковники плохо народ наставляют, а возмещать не хотят.

– Ну раз ты так уверен…

Надо скорей разделаться со всем этим, подумал Святополк. Сборище затянулось, сейчас посыплются несанкционированные вопросы, все-таки здесь слишком много простых горожан.

– Кошелек, говоришь, украли?

– Украли, князь.

– Сколько в нем было?

– Четыре гривны, князь.

– Вот тебе, добрый человек, пять гривен, – сказал Святополк. – Садись в лодку и езжайте вместе с варангом куда-нибудь… похороните это… где-нибудь. Понял?

Грыжа сунул деньги в карман, кивнул, и помахал варангу в лодке рукой. Варанг взял весло и подогнал лодку ближе к берегу. Грыжа, крякнув, запрыгнул в лодку, наступил на обезглавленный труп, вскрикнул, перекрестился, сел, и взялся за второе весло.

– Куда это он? – спросил Дир тихо. – Куда везти собрался?

Святополк промолчал. Дир хотел было спросить Грыжу, но князь остановил его взглядом.

– Скинет небось в реку где-нибудь, – сквозь зубы сказал Эймунд.

Толпа молча, как в строю, смотрела, как отъезжает лодка, как гребут Грыжа и варанг против течения на север.

Глава тридцать первая. Ночью за городом

По пути домой Гостемил зашел в Михайловский Храм и провел там четверть часа. Как большинство эпикурейцев, он не был набожным человеком, считая, что часто докучать Создателю – неприлично. Но долго не заходить в дом Создателя – тоже плохо, невежливо. Извинившись перед Создателем за свой не слишком опрятный (по его, Гостемила, меркам) вид, он помолился, перекрестился на алтарь, и, бросив в кружку две золотые монеты на содержание штата обслуги, снова вышел на улицу.

Придя домой, Гостемил обнаружил, что Годрик собирает какие-то свои вещи в походный мешок.

– Ты чего это, Геракл?

– Хозяин мой вернулся, – сообщил Годрик. – В детинце будем жить.

– То, что он вернулся – прекрасно, но где мой обед?

– Повар куда-то сбежал. Я его выдрал, как ты велел, а ему не понравилось.

– Следовало нанять другого. Не могу же я все время по крогам ходить. Домашняя пища здоровее.

– Это как тебе угодно.

Гостемил настроился было немного поворчать, но неожиданная мысль осенила его.

– Позволь! Дир вернулся?

– Да.

– В детинце жить?

– Да.

– Значит, он состоит в охране или в дружине или в чем-то там таком?

– Да. Кошелька придержатель в большой милости у нового князя.

– Значит, надо пойти к Диру! Он может попросить помощи у князя. Или просто поможет мне сам.

– Нет.

– Зачем же нет?

– Он отбыл по особо важному поручению.

– Куда?

– Неизвестно. Это тайна.

– Когда будет обратно?

– Через неделю. Так он мне сказал.

Гостемил подумал, не дать ли Годрику по уху, но решил, что сейчас не до этого. Он все-таки поел – хлеба и сыра, и запил вином, поскольку в глубине души был человек практический и знал, что действия, предпринимаемые на голодный желудок, страдают невразумительностью и излишним экстремизмом. Свой походный мешок он собрал сам, скинул в него все деньги, которые получил от Александра, все свои планируемые шесть месяцев безбедного существования, и которые могли теперь понадобится, все без остатка, для подкупа и получения необходимой информации, натянул новые сапоги, опоясался свердом, и был совсем уже готов к выступлению, когда в дом постучались.

– Геракл! – позвал Гостемил.

– Некогда мне! – отозвался Годрик откуда-то из глубин дома.

– Сволочь, mangy cur, – пробормотал Гостемил, шагая к входной двери.

На пороге стояла Эржбета в мужском костюме.

– Чем обязан? – хмуро спросил Гостемил.

– Свободой и жизнью, – просто ответила она. – Пройдем в гридницу, мне нужно кое-что тебе показать.

– Мне некогда.

– Уверяю тебя, не пожалеешь.

– Нельзя ли потом?

– Никак нельзя. Ты поймешь, что нельзя. Пойдем.

В гриднице Эржбета вытащила из мешка хартию и разложила на столе. Это была карта какой-то местности, не очень искусно составленная.

– Ну? – спросил Гостемил.

– Вот здесь, – сказала Эржбета, указывая красивым длинным пальцем на какое-то место на карте, – содержится под стражей Хелье.

Гостемил внимательно посмотрел на нее.

– Позволь, позволь, – сказал он. – Как это я раньше не сообразил. Ты – приближенная Марии?

– Да.

– Тебя зовут Эржбета?

– Да.

– Мне про тебя рассказывали.

– Что именно?

– Разное. Мельком. Ну да ладно. Почему я должен тебе верить?

– А у тебя выхода нет. Ты будешь расспрашивать, подкупать, угрожать, и провозишься две недели. А время ограничено.

Ловушка, подумал Гостемил. Или нет?

– Хорошо, – сказал он. – Где это все? – он кивком указал на карту.

– Пятнадцать аржей на запад. Вот здесь, видишь, две реки, Буча и Ирпень. В этом вот месте Ирпень можно перейти вброд, там воды по колено. Темница надземная, охраняется дюжиной ратников. Раньше это был перевалочный пункт с подставой.

– Неустрашимые? – спросил Гостемил, морщась.

– Да.

Некоторое время Гостемил напряженно думал.

– А тебе-то что до всего этого? – спросил он.

Она улыбнулась зловещей улыбкой. Захотелось ее задушить.

– Хелье спас мне жизнь, – сказала она.