Добронега

– Развяжите мне руки, – потребовал Хелье. – Я не собираюсь никуда идти. Мне нужно видеть князя.

– Не торгуйся с ними, Хелье, – покровительственно сказал Дир. – Я здесь, и, стало быть, все в порядке. Ежели очень нужно, то я их тут, заметь, всех просто покрошу в кубышки.

Все эймундовы всадники были люди бывалые и смелые, но Дир был очень большой, а говорил спокойным убедительным басом. Кто знает – вдруг действительно покрошит? Вон ручищи какие здоровенные.

Эймунд ножом разрезал веревку, связывающую запястья Хелье и с раздражением снял конец ее с луки седла. И стал наматывать его на локоть.

Наверху открылись ворота и Ярослав, сопровождаемый Ляшко и Жискаром, стал спускаться вниз на белом коне. Белый конь – дань тщеславию, подумал Хелье.

Племянник Болеслава сидел позади Жискара на крупе. Подъехав к живописной группе, Ярослав сделал приветственный знак рукой. Все поклонились. Дир поклонился тоже и, взяв Рагнвальда за шею, пригнул его к земле. Ярослав закусил губу, пряча улыбку, зато Хелье засмеялся искренне, и все к нему повернулись.

– Не обращайте внимания, – сказал он. – Это я так. Все очень мило и как подобает в случаях.

Он опять засмеялся.

– Позволь, да ведь я тебя знаю! – удивился Ярослав, глядя сверху вниз из седла.

– Это, князь, тот самый плотник, о котором я тебя рассказывал, – тихо сообщил Эймунд.

– Да? Что ж. Ну, посол, вот тебе пленный, отдавай нам Рагнвальда.

– И второго я тоже возьму, – сказал Дир.

– Дир, не надо, – попросил Хелье.

– Надо. Честное слово – надо. Святополк будет к тебе милостив. Будешь служить у меня под началом. Много я с тебя не потребую, не бойся.

Хелье так возмутился, что не нашелся, что ответить.

– Нет, – сказал Ярослав. – Такого уговору не было.

– А уговору… – начал было Дир, и повторил бы весь монолог до конца, включая кубышки, если бы Хелье не прервал его:

– Я остаюсь, Дир.

– Остаешься?

– Здесь.

– Но зачем?

– Так надо.

– Тебя убьют.

– Вряд ли. Бери пленного и езжай.

Он попытался подмигнуть, но глаз болел.

– Вон у тебя под глазом как вспухло, – заметил Дир.

– Это мой личный счет, – сказал Хелье. – Мне и платить.

Эймунд криво улыбнулся.

– Не желаю я, – заупрямился Дир. – Хорошо, не хочешь ко мне под начало – не надо. Но поедем вместе. А?

– Я хотел бы… – сказал Ярослав.

– Помолчи, князь, – сердито перебил его Дир. – Я этому человеку жизнью обязан. А тебе – ничем. Помолчи.

Ярослав сузил глаза. Это было все, что он мог сделать в данный момент. В его распоряжении было полтораста воинов. На противоположном берегу ждали приказа тысячи ратников.

– Дир, бери пленного и езжай, – сказал Хелье строго. – Меня не убьют. Не такие дураки.

– А! – что-то понял Дир. – О! – он прищурился заговорщически и улыбнулся. – Ладно. Тогда ничего. Тогда я поеду. Вот вам ваш Рагнвальд. Поляка давайте сюда.

Когда ладья отошла на достаточное расстояние от берега, Ярослав спешился и подошел к Хелье.

– Второй раз ко мне едешь, и второй раз цели не достиг. Понятно, почему ты отказался ехать с послом.

– Почему же? – нагло удивился Хелье.

– Потому что второй провал тебе бы не простили. Решил стать перебежчиком. Ты не дурак, поэтому наверняка что-то знаешь. С пустыми руками ты бы не сунулся ко мне, скорее бы с послом поехал и попытался бы убежать, не доезжая до другого берега. Говори.

– Что говорить?

– То, что мне нужно знать.

– Продажных женщин обижать стыдно, – сказал Хелье.

– Это ты к чему?

– Я сказал то, что тебе нужно знать. Не знаю, знал ли ты это раньше. Но знать нужно.

– Ясно. Хватит. Привяжите ему камень потяжелее и скиньте в реку, – сказал Ярослав.

– Не спеши, князь, – тихо посоветовал Жискар.

– Не вмешивайся, – огрызнулся Ярослав.

– Так-то ты людей к себе приглашаешь, князь, – заметил Хелье. – Вот оно, твое гостеприимство. Шлешь приглашение, приглашенный приходит, а ты ему камень на шею. – Он представил себе Гостемила в этой ситуации и добавил: – Как это с твоей стороны вовсе не элегантно!

– Приглашение? Друг мой, – сказал Ярослав, – я не приглашаю к себе наемных убийц. Иногда, увы, они приходят сами, без приглашения.

– Что и доказывает, что я вовсе не наемный убийца, ибо меня ты пригласил.

Ярослав вставил ногу в стремя.

– Чего ждете? – спросил он.

– Князь, – сказал Жискар.

– Ну?

Жискар кивком указал ему на Хелье. Ярослав обернулся. Сигтунец протягивал ему какую-то грамоту. Князь вынул ногу из стремени.

– Это что?

– Приглашение.

– Кто же его написал?

– Ты сам, кто же еще, – сказал Хелье.

Ярослав приблизился и взял грамоту из руки Хелье. Прочел.

– И что же? – спросил он мрачно.

– Это ведь ты писал.

– Я. Но адресовано приглашение вовсе не тебе. Его перехватили.

– Не мне?

– Нет. Вот, посмотри, – он повернул грамоту текстом к Хелье и указал пальцем на слово. – Написано – Хелье. Не будешь же ты утверждать, что Хелье – это ты.

– Почему же. Буду.

– Ты – Хелье?

Хелье кивнул.

Ярослав потрогал бороду. У великих мира сего этот жест означает державные раздумья.

– Кто может это подтвердить? – спросил он.

– Тот, кто доставил мне эту грамоту.

– Я могу, – сказал вдруг Ляшко.

Ярослав круто обернулся.

– Он Хелье, – сказал Ляшко. – Я его видел несколько раз в Римском Кроге.