Добропорядочный распутник

В свете настроения коротенького послания и недавнего поведения Беннингтона Дженивра все больше задумывалась о причинах внезапно пробудившейся отчаянной страсти человека, которого она считала другом. В последнее время Генри изо всех сил стремился перевести эту дружбу в нечто большее, несмотря на то что она максимально вежливо пыталась ослабить его потури. Милейший Беннингтон ощутимо изменился пойте смерти старого графа, и Дженивру сильно беспокоили его намерения и ожидания от предстоящей встречи.

Второе послание от Эша. Чопорный официальный кремовый конверт с графской печатью прибыл спустя пару часов после ее возвращения домой. Содержание также было предельно формально. Бедивер выражал намерения посетить миссис Дженивру Ральстон в удобное для нее время, дабы обсудить взаимовыгодное для обоих предложение.

Если бы записки поступили от других адресатов или при иных обстоятельствах, Дженивру бы это не беспокоило. Вполне понятно, что Бедивер предполагает обсудить вопросы ведения хозяйства и положение дел поместья, вероятно, даже обговорить возможность займа. Спустя неделю после прибытия, полностью войдя в курс дел, обычный джентльмен был бы готов смириться с реальностью их партнерства и даже обнаружил бы в нем положительные черты. Однако не следовало обманываться, полагая, что к Эшу применима категория «обычный джентльмен», следовательно, у нее не было ни малейшего представления о том, что он ждет от этого визита. Они расстались в ссоре, в основе которой лежали причины делового характера, очень быстро ставшие личными.

Дженивра взглянула на стрелки часов. Еще только одиннадцать часов утра. У нее в запасе почти два часа. Оставалось ждать. Да, пожалуй, можно сменить платье. Небольшое, но полезное отвлечение.

Дженивра занялась туалетом. Переоделась в синее платье для приемов, отделанное изящным белым кружевом. Горничная уложила ее волосы в сложную прическу, создав именно тот образ, к которому стремилась Дженивра: респектабельная леди, уверенная в собственных силах. Она едва успела надеть маленькие жемчужные сережки, когда доложили о приходе Генри. Дженивра расправила юбку и перевела дух. Итак, началось.

Генри ожидал ее в гостиной и выглядел безукоризненно, словно с иголочки, в коричневых бриджах для верховой езды и синем сюртуке тончайшего сукна. Золотистые кудри были изящно уложены, в руках букет свежих цветов — необыкновенная редкость для последней недели зимы.

Дженивра приняла цветы, внутреннее беспокоясь о том, что они предваряют.

— О, цветы потрясающие, Генри. Я распоряжусь поставить их в вазу в гостиной. Они будут прекрасно смотреться в этой комнате. Где тебе удалось найти нарциссы в это время года?

— У моего друга зимняя оранжерея, — ответил он с беззаботной улыбкой. — Дом хорошеет просто на глазах, Дженни. Какие еще комнаты удалось закончить?

— Мою спальню и кухню. Остальные помещения на первом этаже будут завершены в течение месяца. — Дженивра присела и расправила юбки.

Разговор казался глупым и неуклюжим.

Генри откашлялся.

— Спасибо, что согласилась со мной встретиться. Я могу присесть? — Беннингтон с надеждой посмотрел на кресла, казалось, его нервы натянулись до предела. Он опять разыгрывает встревоженного и отчаявшегося ухажера. На этот раз уже с большим мастерством. Озарение настигло ее неожиданно, совсем как в последний вечер в Бедивере. Генри прекрасный актер. Какие еще роли он играл в течение их знакомства? Друга? Верного племянника, ревностно готового угодить больному дядюшке?

Дженивра искренне радовалась, что не замечала раньше его лицедейства. Она видела многие маски, но так и не познакомилась с подлинной сущностью. Дженни показалось, будто ее предали. Если догадки верны, Беннингтон намеренно обманывал се и тетушек. Единственным, кто не поддался на искусную ложь, оказался Эш. Дженивра почувствовала, как в голове тревожно звякнул колокольчик. Если Эш не обольщался на счет кузена, означает ли это, что и другие его умозаключения относительно его верны?

— Дженни, все еще сложнее, чем я думал, — начал Генри, и ее тревога усилилась. — Я понимаю, ты отклонила мое недавнее предложение замужества, но, надеюсь, пересмотришь свое решение в свете открывшихся фактов, которые могут сильно повлиять на твое положение. — Он произнес эти слова мягко, дружески, если бы не холодный блеск глаз. Дженивра постепенно училась читать то, что обычно скрывалось от постороннего взгляда, видеть мелкие трещинки и изъяны фасада, которых не замечала раньше, ибо не было повода заподозрить неладное.

— Что за факты, Генри? — Она едва поборола желание судорожно вцепиться руками в коленки. Предполагаемое разоблачение ужасно беспокоило, однако Дженивра постаралась не показать виду. Снова вспомнилось предостережение Эша о том, что, если он смог раскрыть ее тайну, Генри способен сделать то же самое.

Генри опустил глаза, пытаясь правдоподобно разыграть внутренние колебания. Он заговорил медленно, будто все еще пытаясь подобрать нужные слова:

— Мне стало известно, что кончина твоего супруга сопровождалась отвратительными подробностями.