Доброта и жестокость (СИ)

— Потом поищешь. Сначала в больницу! Обзвони всех наших! Все, давай, — Икинцыцы 2 нажал на кнопку завершения вызова и положил телефон обратно, а потом обнял Укусуцу, — Очнись, Укусуцу. Пожалуйста…

— Скорая! Срочно приезжайте сюда! Улица Филипса дом… 13, — Рарити в свою очередь вызвала скорую, — Хорошо.

— Что там?

— Они уже едут, — произнесла Рарити и продолжила плакать, обнимая Флаттершай, — Кто-то за это заплатит!

— Не сомневайся, — зло произнес Икинцыцы 2.

— Думаешь, это сделали «Вондерболты»?

— Возможно. Но не будем спешить. Преступников в пригороде до хрена и без них. Кто бы это ни сделал, я уничтожу их!

— Слова сейчас не помогут, Ики 2.

Они пытались привести в чувство Укусуцу и Флаттершай, но они не очнулись. Зибал тоже лежал без сознания до сих пор. Через несколько минут сюда приехала скорая и забрала пострадавших, плюс свидетелей. Икинцыцы 2 испытывал злость и хотел в одиночку найти этих людей, но Рарити отговорила его от этого.

Через час все собрались в больнице. Вся группа, за исключением «Ранеток», Матвея и Антона. Икинцыцы 1 пока не явился, но ехал сюда. Остальные присутствовали и стояли напротив двух палат. Из прочих прибыли товарищи Зибала, причем сам Зибал лежал в отдельной палате. Их пока не впускали.

Вскоре Икинцыцы 1 бегом поднялся сюда, а потом увидел всю свою группу. Все посмотрели на него, а по лицу он был явно зол. Икинцыцы 1 собирался в палату, но его тут же удержали Скай и Брендон.

— Пустите меня! Я должен увидеть своего товарища!

— Икинцыцы 1, остынь. Укусуцу жив. Просто лежит без сознания, — пытался его успокоить Брендон.

— ПРОСТО? Я вам сделаю «просто»! — Икинцыцы 1 дергался и пытался вырваться из хватки.

— Остынь. Нам всем не лучше. Сейчас твоя злость никакой пользы не принесет, — попросил Джеки.

— Еще как принесет. Я урою этих гадов! Это точно сделали «Вондерболты»!

— Подозрения, конечно, падают на них, но их совсем недавно выпустили из тюрьмы. Не думаю, что они захотят обратно сесть за решетку, — подумал Макс «Добряк».

— А что с Зибалом хоть случилось? — спросил Бу’у.

— Вероятно, он пытался выручить Укусуцу и Флаттершай, однако пострадал сам. Явно толпа была, — ответил Икинцыцы 2 и схватился за голову.

Икинцыцы 1 успокоился, точнее в данный момент. Убедившись в этом, Скай и Брендон отпустили его и позволили ему встать у окна, скрестить руки на груди и закрыть глаза. Кики плакал, но тихо, так как пострадал его лучший товарищ. Другим было не лучше.

— Что будем делать, друзья? — спросил Аксель.

— Эти ублюдки поплатятся за то, что сделали с Зибалом. Они… — Малдер нервничал и сжал кулак, но потом успокоился, когда Рондоближ положил свою руку ему на плечо.

— Предлагаю задействовать полицию и разыскать их.

— Ты шутишь, Блум? Полиция отпускает преступников спокойно на ветер, мол «Вытворяйте все, что захотите. Наш закон позволяет», — огрызнулся Икинцыцы 1, — Я лично задействую Тошики.

— Но он же не полицейский, — вымолвил Сираж.

— У него чутье хорошее. Преступников он сразу узнает, так что изловить их для него не проблема. Помните тот день, когда меня подставили, обвинив в убийстве Ордохана? Тошики нашел настоящего убийцу, коим оказался Джон.

— Ладно, Тошики можно доверять. Но один весь пригород он не прочистит, — предупредил Икинцыцы 2.

— Я позвоню своему другу Джонни. Может, он является полицейским в Лос-Анджелесе, но он согласится помочь найти преступников, кто жестко обошелся с нашими друзьями, — предложил Аксель.

— Не знаю, но я лично пойду и прикончу этих насильников. Мало того, что Зибала жестоко избили, так еще с Укусуцу еще жестче обошлись, а Флаттершай… мне очень жаль, — Малдер опустил голову.

— Давайте без самосуда, — сказала Муза, — Мы будем не лучше.

Вскоре из палаты, в которой лежали Укусуцу и Флаттершай, вышел врач. Все встали, а вперед подошел Кики. По лицу ничего хорошего врач сказать не мог.

— Как они там? — спросил с волнением Кики.

— Жить будут, но им жестоко досталось. Что касается третьего, то он на время онемел и говорить не сможет несколько дней. Но ему в каком-то плане повезло: организм у него очень крепкий. Кости даже целы, не то что у вашего худого товарища.

— Фух! — спокойно вздохнул Даци Папарацци, — С Зибалом зато все хорошо.

— Не сказал бы. Он пока без сознания, но скоро очнется. Мы его выпишем чуть раньше.

— А как Флаттершай? — спросила Рэйнбоу.

— Могу обрадовать лишь одной вестью: она не забеременит ни от кого и бесплодия не будет. Но психологически и морально ее уже сломали. Ее даже придется в психбольницу отправить, но это не точно, так как она пока не очнулась.

— Спасибо, — кивнула Блум, — Мы очень сильно волнуемся за них. Пожалуйста, спасите их. Мы вам заплатим столько, сколько потребуется.

— Не нужно денег. Я впервые вижу подобную картину и самого очень жаль. Не понимаю, до какой степени опустилось наше общество. Я готов помочь вашим пострадавшим друзьям бесплатно. Но сейчас вам лучше уйти, так как сейчас к ним нельзя.

— Нельзя? А преступникам можно? — грубо произнес Икинцыцы 1.