ДОБРОТОЛЮБИЕ

16. Обратимся же к Нему всем сердцем и не будем, умоляя Его, стужати–си (Лк. 18, 1); и Он вскоре услышит нас. Ибо Сам сказал: просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам (Мф. 7, 7). Итак, братие, если будем просить, или искать, или толкать; то получим что ищем, или что просим у Него. Так пришедший к другу своему в полночь, понуждал его, говоря: даждь ми взаим три хлебы, понеже друг прииде с пути ко мне (Лк. 11, 5), — и, как не переставал стучать, то тот дал ему, что он просил у него. Отбросим же, братие от себя, леность и уготовим себя к такому безстудию: и Бог, видя терпение наше, подаст нам просимое нами. Ибо Он милостив, и желает обращения к Нему человека, как написано: истинно говорю вам, радость бывает на небеси о едином грешнице кающемся (Лк. 15, 7).

17. Итак, братие, имея такую милость Его и такое богатство щедрот Его, поболезнуем пред Ним всем сердцем, пока еще находимся в теле сем: ибо скоротечно время жизни нашей. Если поподвизаемся, то наследуем радость вечную и неизглаголанную; а если возвратимся вспять, то будем подобны юноше, вопрошавшему Господа Иисуса, как спастися. Он ответил ему: вся, елика имаши, продаждь, и раздай нищим, и, взяв крест свой, гряди в след Мене, показывая нам, что отсекать волю свою и есть — спасаться. Но тот услышав сие, опечалился очень и отошел прочь (Лк. 18, 22. 23). Ибо знал, что раздать свое бедным не так трудно, как нести крест. Раздаяние своего бедным есть одна добродетель, и человек совершает ее для того, чтоб (удобнее) нести крест; а крест есть истребление всякаго греха, — и раждает любовь; без любви нет и креста. Почему Апостол, зная, что есть и мнимыя добродетели, в которых нет любви, ни совершенства добродетелей, сказал: аще языки человеческими глаголю и ангельскими, любве же не имам, бых (яко) медь звенящи, или кинвал звяцаяй. И аще раздам вея имения моя, и аще предам тело мое, во еже сжещи е, любве же не имам, никая польза ми есть. Любы долготерпит, милосердствует: любы не завидит; любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла (1 Кор. 13, 1—5).

18. Итак желающий вступить на путь любви пусть обеззаботит себя в отношении ко всем людям, хороши ли они, или худы. Тогда наконец (одно) вожделение, еже к Богу, останется в сердце его, а это вожделение родит ему свойственный естеству гнев, гнев же станет противостоять всему, всеваемому от врага. Тогда закон[19] Божий обретает в нем пастбище себе, и чрез страх обнаруживается любовь в нем. Тогда говорит такой человек с дерзновением, как Апостол: аз не точию связан быти хочу, но и умрети готов есмь за имя Господа Иисуса Христа (Деян. 21, 13). Блаженна душа, достигшая такой любви: ибо она бывает тогда безстрастною.

19. Вышли мы, братие, из мира, знаем, в каком чине находимся, и что милосерд есть Господь Иисус, чтоб упокоить каждаго из нас по делам его, и малаго по малости его, как сказал: много обителей у Отца Моего (Иоан. 14, 2). Ибо хотя царствие одно, но каждый обретает в нем свое место и свое ему дело. Будем же подвизаться, братие, против лености, сбросим с себя сударь тьмы, т. — е. забвение, и узрим свет покаяния. Стяжем себе Марфу и Марию, — кои суть злострадание и плач, — которыя плачут пред Спасителем, да воскресит Лазаря, т. — е. ум обвязанный многими повязками своих пожеланий; — Он же, хотя творит милость и возбуждает им его; но далее уже их дело есть развязать и оставить его (идти). Когда же освободится Лазарь, тогда появляется тщание Марии и Марфы. После сего вот что видится: Лазарь безпопечительно возлежит со Иисусом, Марфа с усердием и радостию совершает свое услужение, а Мария, принесши алавастр мира, помазывает ноги Господа.

20. Станем же, братие, подвизаться по силе нашей, и Бог посодействует нам, по множеству милости Своей. — Если не сохранили мы сердец наших, как отцы наши, употребим усилие наше сохранить хоть тела, как требует Бог, безгрешными; и веруем, что Он во время глада, постигшаго нас, сотворит и с нами милость, как и со всеми святыми Его. Ибо хотя ина слава солнцу, и ина слава луне, и звезда от звезды разнствует во славе; однако оне на одной находятся тверди; — и слава их и честь их — Его есть, от ныне и до века. Аминь.

Слово двадцать второе.