ДОБРОТОЛЮБИЕ

24. Если хочешь одерживать победу над страстями и легко обращать в бегство толпы мысленных иноплеменников, то, молитвою и содействием Божиим собравшись внутрь себя и сошедши во глубины сердечныя, розыщи в себе сих трех сильных исполинов диавольских, — разумею забвение, равнодушие, или разленение и неведение, питаясь которыми, и все другия страсти действуют, живут и усиливаются в самоугодливых сердцах и ненаказанных душах. При строгом к себе внимании и бодренности ума с помощию свыше найдешь, конечно (уловишь в себе, схватишь), эти другим недоведомыя и даже не предполагаемыя, губительнейшия прочих злыя страсти, противоположными им оружиями правды, — разумею, — благою памятию, причиною всего добраго, просвещенным ведением, которым в бодренности держимая душа прогоняет от себя тьму неведения, и живою ревностию, возбуждающею и ведущею душу ко спасению. Затем, облекшись в сии же оружия добродетели, со всякою молитвою и молением, силою Духа Святаго, доблестно и мужественно победишь (совсем прогонишь) помянутых трех гигантов мысленных иноплеменников, — именно: прекрасною по Богу памятию, всегда помышляя о том, елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика доброхвальна, аще кая добродетель и аще кая похвала (Фил. 4, 8), отгонишь от себя всезлейшее забвение; просвещенным небесным ведением уничтожишь пагубную тьму неведения; а готовою на всякое добро живейшею ревностию, — изгонишь безбожное равнодушие (разленение), делающее зло врощенным в душу. Стяжать же сии добродетели можешь ты не одним своим произволением, но силою Божиею и содействием Святаго Духа, при многом внимании и молитве, и стяжав их таким образом, можешь чрез них избавиться от сказанных трех крепких исполинов лукаваго. Когда силою действенной благодати образуется в душе, и тщательно будет храним в ней (тройственный) союз истиннаго ведения, памятования словес Божиих и доброй ревности; тогда самый след забвения, неведения и равнодушия исчезнет из души. Они обратятся в ничто, в душе же начнет царствовать наконец благодать, во Христе Иисусе, Господе нашем, Коему слава и держава, во веки веков. Аминь.

2. Наставления святаго Марка, извлеченныя из других его слов.

1. Вера состоит не в том только, чтобы креститься во Христа, но чтобы и заповеди Его исполнять. Святое крещение совершенно и подает нам совершенство, но не делает совершенным неисполняющаго заповедей.

2. Если и по крещении бываем мы подвержены греху, то это не потому, что не совершенно было крещение, но потому что мы нерадим о заповеди, и пребываем в самоугодии по собственному нашему произволению. Волю нашу и по крещении ни Бог, ни сатана не приневоливает. В крещении таинственно освободились мы от рабства греху по написанному: яко закон духа жизни освободил мя есть от закона греховнаго и смерти (Рим. 8, 2); по причине же нерадения о делании заповедей Очистившаго нас, мы подпали действию греха; поелику не исполняли заповедей, то снова сделались пленниками врага.

3. Человек по своей воле, где любит, там и пребывает, хотя и крестился, потому что самовластие не приневоливается. Когда Писание говорит, что нуждницы восхищают царствие небесное (Матф. 11, 12), то говорит сие о своей воле, дабы каждый из нас понуждал себя после крещения не уклоняться к злу, но пребывать в благом. Получившим силу к исполнению заповедей, как верным, Господь заповедует подвизаться в них, дабы не возвращаться назад.

4. Подвиги не суть что–либо особое от заповедей. Они суть заповеди. Покажи мне подвиги, кроме заповедей. Если укажешь на молитву, — это есть заповедь; если скажешь о низложении помыслов, — и это заповедь (трезвитеся и бодрствуйте); если о посте и бдении, и сие тоже есть заповедь; если укажешь на самоумерщвление, и это заповедь (да отвержется себе); и какое бы ни сказал ты дело подвижнической добродетели, — все оне суть заповеди. (Цель подвижничества — точнейшее исполнение заповедей).

5. Святое крещение дает совершенное разрешение (от рабства греху, как и покаяние); связать же себя снова пристрастием, или пребыть разрешенным чрез делание заповедей, есть дело самовластнаго произволения. Если помысл укосневает в какой–либо сласти греховной, то это от самовластнаго пристрастия, а не но какой–либо неволе. Мы, по Писанию, имеем власть помышления низлагать (2 Кор. 10, 4). Лукавый помысл, для низлагающих его в себе, есть знак любви к Богу, а не греха; ибо не приражение помысла есть грех, но дружеская с ним беседа ума. Если не любим его, то зачем медлим в нем? Невозможно, дабы что–либо, от сердца нами ненавидимое, продолжительно собеседовало нашему сердцу, без нашего злаго участия в этом.