2) Исповедуем в сем благодать Божию и не скрываем милости Его. Ибо посмотрите, у нас почти не бывает ссор, равно оклеветаний, осуждений, поношений, ослушаний, тайноядений; если же и случается что такое, — так как носим, поползновенную на худое, плоть, то погрешающие тотчас сознаются, каются и исправляются положенными эпитимиями; отлучением от трапезы, сухоядением, стоянием и поклонами, смотря потому, что пригожее к уврачеванию допущенной немощи. Почему никто не говори, что нет пользы от поучений. И пользу получаем, и преуспеваем чрез них, благодатию Христовою и содействием молитв отца моего и вашего, и восходя восходим добрыми восхождениями на гору добродетелей, будучи просвещаемы, освящаемы и обожаемы, что впрочем достигается с большим трудом и потом. Прошу же вас и молю, пребудем в добром нашем произволении и благонастроении, всякое двоедушие отсечем, малодушие навсегда изгоним, воодушевить же себя благими надеждами и чаянием будущих воздаяний и вечных благ, — и это пока есть дыхание в ноздрех наших, дабы после настоящих прискорбностей и притрудностей, сподобиться по смерти быть наследниками Царствия Небеснаго во Христе Иисусе Господе нашем.
100.
1) Тяжело управлять; но ради Господа, ради нас пострадавшаго до смерти крестной, терплю; терпите и вы. — 2) Посмотрите мысленно, как терпели древние. 3) Будем же подражать им. [2, 23].
1) Еслиб я чувственными очами смотрел на случающияся с нами почти каждый день, скорбныя неприятности; то давно бы изнемог и другому отдал бразды настоятельства; но как при сем к Богу воззревает смиренный ум мой, ради Коего и вы сюда призваны, и я предал себя вам, то не отказываюсь и не отчаяваюсь, и готов все терпеть укрепляем будучи Христом Господом, по молитве отца моего и вашего, за вас, возлюбленных моих и ради Господа моего и Владыки. Ибо если Он, создавший всяческая, благоволил ради меня, в силу таинства воплощеннаго домостроительства, искушен быти, поруган, уничижен, осмеян, распят, прободен копием, погребен; то чего мне не перенесть? Или лучше, чему нам с вами охотно не подвергнуться? Пусть находят скорби, тесноты, раны, лишения, смерти. Что все сие, при несомненной вере, что если добре будем воинствовать, если бодренно будем стоять и доблестно противостоять, то стяжем в воздаяние вечныя блага? Когда немощная плоть начнет изнемогать, напомним себе, что поблажая ей, усокровиществуем себе гнев в день гнева и откровения праведнаго суда Божия, и воспрянем к воодушевленному мужеству.
2) О, где ныне древния оныя святыя души! Как оскудело ныне, воодушевлявшее их, рвение! Радость для них и веселие была телесная скорбь, слава и величие — крайнее уничижение. Их исполняла пламенная любовь к Господу; их снедало ненасытимое вожделение не того, чтоб исполнять волю свою, а того, чтоб отнюдь не исполнять ея; они искали не того, чтоб начальствовать, а чтоб быть под началом и в послушании до самой старости. Где блаженная оная престарелая глава, смиренно простоявшая до окончания трапезы? Где многоискушенный оный маргарит послушания в продолжении тридцати лет? Где тот, где этот? — Ибо се, как хор звезд, предстоит уму моему все оное священное соборище святых, просиявших всякаго рода добродетелями. — Протечем мысленно святыя их обители. Вот учреждения великаго Пахомия. — Воззрим там на приснопамятнаго Иону, на Петропия преславнаго, на Феодора освященнаго. Перейдем за тем к обители Феодосия великаго, посмотрим и там на Василия присноживущаго, на Аеция дивнаго, — на того–то и того–то. Отсюда перенесемся в священныя подвизалища Феоктиста блаженнаго, Евфимия великаго, Саввы освященнаго; и сокращая слово, скажу: пробежим мысленно все, бывшее в древних, средних и последних обителях, как и сколько каждый в них подвизался добре совершить течение свое.
3) Подобным образом и мы должны шествовать, если хотим обрести живот и свет истинный, все перенося, все терпя, ни
101.
Призваны мы трудами, лишениями и прискорбностями очиститься от грехов. Трудно; но за это жизнь вечно–блаженная обещана. Будем же радоваться всему таковому. [2, 24].