ДОБРОТОЛЮБИЕ

1) К празднику Воскресения Христова и вся тварь, как бы мертвость некую, зимний печальный покров отложив, разцветает опять и как–бы оживает: земля покрывается зелению, дерева листьями, животныя скачут играя, море успокоилось, и все преобразилось в лучшее состояние. — Но чего ради это сказалось у меня? — Вот чего ради, — что если бездушныя и безсловесныя твари так срадуются пресветлому Воскресению, и такой праздничный принимают видь; не темли паче мы, разумом и образом Божиим почтенные, должны благоукрашать себя доброю жизнию и благоухать духом? — Ибо воистину благоухание Христово есть тот, кто украшен добродетелию, как свидетельствует Апостол, говоря: яко Христово благоухание есмы Богови в спасаемых и в погибающих: овем убо воня смертная в смерть; овем же воня животная в живот (2 Кор. 2, 15.16). При сем и то еще пригодно сказать, что и Адам, прежде преступления заповеди, был благоуханием Богови, украшен будучи безсмертием и нетлением и объят небесными созерцаниями. Почему, как древо никое цветистое и благоуханное по достоинству, водворен был в раю, ухая добродетельми. Можно здесь помянуть и то, что Исаак Патриарх, ощутив приятное ухание в сыне своем Иакове, сказал именно: се воня сына моего, яко воня нивы исполнены, юже благослови Господь (Быт. 27, 24), конечно понимая сию воню духовно. — Будем же,братие, и мы благоухать благоуханием духовным, которые и уготовим в себе сочетанием всяких добродетелей, как некий искусный мироварец. Таковое миро благословенно; таковое миро Богу приятно; таковое миро привлекает Ангелов и отгоняет бесов; сим миром привлеченныя чистыя души текли в след Христа Господа, как поется в песнях песней (1, 2. 3). Так всегда должно быть.

2) Но в нынешнее время предлежит нам благоухать преимущественно православием, по случаю иконоборческаго нечестия. Иконоборцы кричат: Бог безтелесен; Его изображать невозможно. — И думают,что изрекают, не знать, какую мудрость. — О несмысленные! Исповедуете ли вы Богом Господа Иисуса? Полагаю, что скажете: да. — Слушайте же что Сам Он говорит, являясь по воскресении Апостолам святым и посвящая их в сокровеннейшия и изумительнейшия таинства спасительной веры по неизреченному Своему снисхождению, касался Он пищи, для удостоверения в истине Своего воскресения, хотя плоть Его святая по воскресении не имела в том нужды, — вкушал и пил, и был осязаем, и думавшим, что Он дух есть, сказал: видите руце, мои и нозе мои, яко Сам аз есмь: осяжите Мя и видите: яко дух плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща (Лк. 24, 39). — Что скажет на это иконоборческий Христоборец? — Ямеет ли Господь плоть и кости? И может ли потому быть изображаем на иконе? — Если сего последняго нельзя, то и перваго не было. Но, говоря, что имеет плоть, Он, — молча или подразумевательно, — свидетельствует Сам, что и изображаем на иконе может быть: ибо сии две черты одна другую предполичают. Почему эти иконоборцы одинаковую с Манихеями муку приимут, погибель вечную, как написано (2 Сол. 1, 9).

3) Мы же, братие, в православном мудровнии, веруя, что и видеть можно Господа нашего Иисуса Христа на иконе и поклоняться Ему на ней, и упокоеваясь на сем, всю ревность обратим на то, чтоб достойную веры нашей и жизнь показывать чистую, безукоризненую, непорочную, чтоб ни на ту, ни на другую плесну не храмля, но и тою и другою благоискусно ступая, достигнуть нам царствия небеснаго.

230.

Помышляя, до чего возвышено естество наше вознесшимся Господом не допустим и помрачить его недостойною жизнию. [4, 7].