Добротолюбие. Том III

47) Отнюдь да не восхощем ради потребностей телесных истаявать в заботах; но всею душою будем веровать Богу, как некий некогда говорил благий муж: вверьтесь Господу, и Он вверится вам, – и как пишет блаженный Петр апостол: уцеломудритеся и трезвитеся в молитвах (1 Пет. 4, 7), – всю печаль вашу возверзше на Бога, яко Той печется о вас (1 Пет. 5, 7). Если еще сомневаешься и не веришь, что Он печется о тебе, чтоб препитать тебя, посмотри на паука и рассуди, сколько разнствует человек от паука, паука, говорю, которого слабее и бессильнее ничего нет. А он ни стяжаний не имеет, ни повсюдных хождений не совершает, не судится и не гневается, и кладовых не имеет, в совершенной кротости и целомудрии и крайнем безмолвии проводит жизнь свою, о том, что касается ближних, не любопытствует, одно свое делает и своим делом тихо и безмятежно занимается, чем и не говоря говорит любителям бездействия, что нехотящий трудиться не должен и есть, молчалив же он столько, что много превзошел самого Пифагора, которому больше всех философов эллины дивятся за его подвиг воздержания языка. Пифагор не со всеми говорил, но с приятелями своими говаривал по временам тайком, также к быкам и орлам обращал иногда речь, делая нечто смеха достойное и бессмысленное; вина совсем он не употреблял, и пил одну воду. Такое Пифагорово воздержание языка паук превзошел совершенным своим безгласием; воздержание же его от винопития – тем, что чуждается и водопития. В таком безмолвном состоянии пребывает слабый и смиренный паук, не любя выходить наружу и блуждать там и сям, ни безмерно предаваться труду и утомлению; и в вышних Живый и на смиренные призираяй (а ничего нет смиреннее паука), простирая даже до него Свое промышление, посылает ему каждодневно питаньице некое, по близости скиниицы его, давая попадаться в сети его для потребы его малым насекомым.

48) Может быть, кто из порабощенных гортанабесию скажет: я много ем, и как много потому трачусь, то мне нельзя не вплетаться во многие житейские хлопоты и сделки. Но и этот пусть посмотрит на китов великих, пасомых в Атлантическом океане, как изобильно питаемы они бывают от Бога и никогда голода не испытывают, хотя каждый из этих зверей столько поедает рыб, сколько даже самый многолюдный город в день потребить не может. Вся к Тебе чают, дати пищу им во благо время, поет св. пророк (Пс. 107, 27). Почему много ли кто съедает или мало, того и другого питает Бог. Слыша сие и ты, широкое и пространное чрево имеющий, всего себя возложи на Бога и веру, отрясши всякую мирскую заботу и ум многопопечительный, и не будь неверен, но верен.

49) Если желаем воистину угодить Богу и блаженнейшею возлюблены быть от Него любовию, представим Богу ум наш нагим, ничего от века сего не влекущим с собою и в себе, ни искуства, ни знания, ни софистического мудрования, хотя бы мы изучили всю премудрость мирскую. Ибо Бог отвращается от того, кто приступает с самомнительным нравом, упитан тщеславием и надмен. Добро некоторые истолкователи назвали суетное самомнение упитанием себя собою и дмением.

50) Как можем мы преодолеть укоренившийся прежде грех? Нужно самопринуждение (или насилие делать желаниям воли своей). Ибо говорится: муж в трудех трудится собою, и изнуждает (насильно прогоняет) погибель свою (Притч. 16, 26), всегда любопряся возводить помыслы свои горе к святыне. Насилие насилием разрушать не воспрещено законами (т. е. насилие греха насилием добрых стремлений). Когда вносим самопринуждение к какому-либо доброму тщанию (т. е. сами себя насильно заставляем в дело произвести доброе стремление), тогда ожидаем прочее имеющую приити к нам с высоты силу, сидя во Иерусалиме (Лк. 24, 49), т. е. в непрестанной пребывая молитве и в прочих добродетелях, пока придет к нам сия сила державная, действующая не как наши немощные усилия, но такая, которой нельзя выразить телесными устами, мощно побеждающая и одолевающая и греховный нрав и злобу бесов, побеждающая и наклонность наших душ к худому, побеждающая и все непотребные движения телесные. Бысть, говорит, шум с неба, яко носиму дыханию бурну (Деян. 3, 2), чтоб нудительно изгнать из нас зло, всегда нудительно нас влекущее к худому.

51) Приседит враг в ловитве, яко лев во ограде своей (Пс. 9, 30), скрывая для нас сети и мрежи помыслов нечистых и нечестивых. Но и мы, если не спим, можем еще большие и опаснейшие для него поставить сети, тенета и засады. Ибо молитва и псалом, бдение и смиренномудрие, послужение ближним и милость, благодарение и божественных словес слушание – вот засада врагу; и сеть, и яма, и бичи, и тенета, и удавление.