Доброволец. Проект Z2-17

– Он запаниковал. А это было весьма неуместно в сложившейся ситуации. Вот и сейчас у него истерика. – Тимофей от услышанного аж побагровел. В углу комнаты едва слышно прыснул смехом Доброволец. Василиса нежно дотронулась до руки курсанта. Тот взглянул на девушку и почти сразу успокоился.

– Мы отвлеклись, – словно ничего и не было, произнёс президент. – Сегодня «Забвение» – это мобильный автономный боевой комплекс дальнего радиуса действия, оснащённый всевозможными системами тотального реагирования на внешние фатальные угрозы.

Минута тишины дала возможность всем присутствующим переварить сказанное. Первым молчание нарушил «Скороход».

– Ну, с этим вроде бы всё понятно, – протянул он, неуверенно осматриваясь. Слова президента не давали общего понимания ситуации и не прояснили характера места нахождения. Говоря простыми словами, «Скороход», да и все остальные толком так ничего и не поняли. – А этот что здесь делает? – боец ткнул пальцем в фигуру пришельца.

– Тиберий? Он наш союзник, – ответил президент.

– Вот как? – вступил в разговор «Дарт». – Как же вы об этом узнали? Спросили у него?

– Он сам на нас вышел. – Президент перевёл уверенный взгляд своих глаз на разведчика. – Это произошло за год до победы над «Жестокими».

– Перебежчик! – констатировал генерал. – Аль Капоне в своё время говорил: «Предательство нельзя прощать хотя бы потому, что сами предатели никогда себе не простят собственного предательства, а значит, будут всегда опасны и предадут ещё».

– Я не предатель, генерал, – спокойно произнёс Тиберий.

– Почему я не был в курсе? Мне по рангу вроде полагалось? – не обращая внимания на слова пришельца, спросил Бирюк.

– Никто не был, – отрезал президент. – Он пришёл ко мне сам, лично! Это исключительно мой проект. Никто не был в курсе. Это основное условие, которое было принято, как непреложное.

– Это не так-то легко подойти к президенту. – Бирюк поднялся с кресла и инстинктивно потянулся к наплечной кобуре. Но той на месте не было. – Как у него получилось?

– Благодаря своим уникальным свойствам. – Улыбнулся президент. – Таких, как Тиберий, в нашем мире называют уродами. Изгоями, инвалидами. Уникальность этого «Жестокого» в том, что он не совсем такой, как все его собратья. В каком-то смысле нам повезло, что он появился на этой планете. Подобное в расе «Жестоких» происходит довольно редко. Тиберий, а у него, к слову сказать, есть имя. Звучит оно, правда, не очень привычно нашему слуху. Тибна-Ирер-Ифий. Язык сломаешь. – Президент рассмеялся. – Мы зовём его просто – Тиберий. Он не против. А также не против жизни. «Жестокие» собирались уничтожить его после посвящения, но он оказался проворнее и хитрее своих палачей.

Пришелец выплыл вперёд и учтиво поклонился бойцам генерала Бирюка.

– Я появился с редкой генотипной мутацией, – произнёс он и исчез. – Я могу становиться невидимым. А ещё я ненавижу свой обновлённый род, если его можно так называть.

– Кто вы такие? Откуда взялись? Зачем к нам прилетели? – Тимофей подскочил с места, вырываясь из рук Василисы. Его злоба была невероятно сильной и искренней. От некогда наивного доверия, которое парень испытывал к голосу, спасшему им жизнь в самом начале пути, его чувства преобразились в злобу и ненависть.

Тиберий вновь обрёл реальную физическую форму и начал рассказ.

– Много световых лет назад на нашу планету точно так же, как и на вашу упала так называемая «Слюда». Её истинное название Близар Сему Краи-баши. Она изменила наш мир. Из мирной и трудолюбивой расы мы превратились в убийц и захватчиков. «Слюда» изменила наш ген. Она убила всё то доброе, что было в нас. Мы превратились в её рабов. Все мои сородичи уже давно не те, кем когда-то были наши предки. Нутру-Илле, а именно так называлась тогда моя раса, которую теперь производят с помощью генной инженерии, а это предполагает полный тотальный контроль. Все «Жестокие», которых убили ваши воины, не имеют ничего общего с моим, погибшим много лет назад народом.

– Но раз ты другой, не такой как они, почему не вразумишь своих соплеменников? – Задался вопросом Иван.