Доброволец. Проект Z2-17

— Чего это вдруг? — удивился словам дяди Тимофей. — Не верите уже в его вину? Это называется внушаемая правда. Под тяжестью вины или страхом приближающегося конца люди склонны придумывать оправдание своим грехам. Быть может, невиновность Михаила — это именно тот самый грех, который вы пытаетесь оправдать? Только вот оправдывать чужие грехи дело весьма неблагодарное. Как бы боком не вышло?

— Ты очень быстро поумнел, я гляжу? — съязвил Бирюк. — Мозги не жмут? Могу помочь! — Он показал племяннику кулак.

Тимофей не стал продолжать и переключил внимание на разведчика.

Они отошли на безопасные сто метров и укрылись за большим валуном.

— Сработает? — поинтересовался у «Дарта» Тимофей.

— Обижаете, командир! — откликнулся тот, сбрасывая с лица задумчивость. — Давай «Косолапый», взрывай!

Громила нажал на своём портативном планшете маленький сенсор и в тот же миг жуткий грохот разорвал воздух пространства заброшенной шахты.

Прошло около пяти минут, пока Тимофей сумел расслышать хоть что-то из окружающих звуков. Как ни странно, но это был отборный мат генерала Бирюка.

Выслушав долгую и весьма нелицеприятную тираду, направленную в сторону «Дарта» и «Косолапого», Тимофей медленно двинулся в сторону места взрыва, пробираясь сквозь клубы пыльного дыма. Он шёл практически на ощупь, лишь свет фонарей его костюма вырывал из темноты мрачные стены старой шахты. Под ногами валялись груды камней, о которые он постоянно спотыкался и даже несколько раз чуть не упал.

Неожиданно для самого себя Тимофей вышел на свежий воздух, оказавшись на открытом пространстве ночного горного пейзажа, освещённого лишь звёздами да маленьким серпом засыпающего месяца. А вдалеке на востоке медленно зарождалась заря, мерцая по линии горизонта тонкой полоской приближающегося утра.

— Ну вот и выбрались, — вздохнул рядом генерал Бирюк.

— Боже, спасибо тебе! — Василиса глубоко вдыхала носом чистый горный воздух. — Я уж думала, так и помру в мрачном туннеле с кучей потных, грязных солдафонов!

— Между прочим, красавица, эти самые солдафоны тебе жизнь спасли, — осадил её обиженным голосом «Француз».

— Да ладно вам, дяденька! Я же не со зла! — улыбнулась в ответ девушка.

— Утра дожидаться не станем. Уходить нужно сейчас. Взрыв точно слышали и, скоро тут будет вся королевская конница и вся королевская рать, — пробормотал Бирюк.

— Он прав! — поддержал дядю Тимофей. — Нужно валить.

Парень забросил на плечи полупустой рюкзак и уже собрался идти, как вдруг прямо перед ним словно из ниоткуда появился тот самый дрон-охотник, чей модуль памяти, расплавившись, проделал дыру в их вертолёте.

— Ух ты! — только и успел произнести Тимофей. Доставать оружие было уже поздно и бессмысленно. Пулемёты дрона смотрели на парня чёрными глазками стволов.

— Вот теперь точно, попали! — протянул едва слышно «Дарт».

Дрон уставил на беглецов все свои камеры и бесшумно моргнул бортовыми огнями.

Глава 15

Горный лесной массив. 58 километров к югу от горы Конжаковский камень. 28 мая. 04:29.

Никогда ещё Тимофей не ощущал так близко костлявую руку смерти. Даже после падения в разваливающемся самолёте и первой встречи с дронами-охотниками, перепрограммированными неизвестным врагом, он не осознавал в полной мере всю суть своей гибели. Объяснялось это очень просто. Ранее он никогда не сталкивался так близко с окончательным процессом жизнедеятельности организма напрямую. Опасность, если и была близка, то в основном угрожала не ему лично, а тем, кто были рядом. Гибель отца прошла для него на уровне знания. Он не присутствовал на его похоронах и не видел тела. А все погибшие за время их недолгого путешествия бойцы отряда «Стальная кольчуга» были ему чужими, по сути, людьми и их гибель не затрагивала душевных струн Тимофея, поскольку никакого отношения к жизни парня эти люди не имели. Их двухдневное знакомство не давало поводов для траура, который бы он испытал, если вдруг погиб кто-то из его родных и близких. Даже в тот день, когда в лесу, полном жутких тварей, его дядя не отвечал на вызовы по рации, Тимофей хоть и боялся за жизнь родственника, но поверить в его гибель так до конца и не успел.