Доброволец. Проект Z2-17

— Господин генерал, разрешите обратиться! — нарушил молчание, подоспевший как нельзя кстати, коренастый, крепко сложенный в плечах капрал. Бирюк кивнул. — Все выжившие бойцы извлечены из оболочек спас-пакетов. Травм и повреждений по минимуму. Всем раненым оказана необходимая помощь. Погибших двое — «Дубликат» капитана Когана и рядовой Парсин, оказавшийся ближе всех в радиусе поражения взрывной волны. Взрыв повредил обшивку, а потом потоки ворвавшегося внутрь салона воздуха оторвали хвост. Парсин был серьёзно ранен и попросту не смог активировать спас-пакет. Все пилоты выжили. Мы оставили их возле шоссе с поисковым маяком. Их подберут спасательные команды, которые уже в пути. — Генерал дослушал доклад капрала и тяжело кивнул.

— Что с координатами? Где мы сейчас находимся? — Спросил он.

— Мы в двадцати километрах восточнее города Ковров Владимирской области. Я нарушил приказ о молчании и оповестил наших, они вышлют новый транспортник. Самолёт сядет и будет ждать нас в аэропорту Строгино. Но нам придётся добираться до Нижнего Новгорода самостоятельно.

— Прекрасно. Когда вернёмся на базу, за нарушение приказа о радиомолчании отправитесь в карцер, капрал, — спокойно, словно это было банальной обыденностью, произнёс генерал. Боец быстро кивнул, подтверждая полученный приказ, и вытянулся словно на плацу. — Что-нибудь уцелело из техники? Я понимаю, вопрос странный, но всё же?

— Никак нет! — тут же отрапортовал капрал, продолжая стоять неподвижно. — Высота была слишком большой. Всё разнесло в хлам. Обломки будут собирать по окрестностям ещё не одну неделю.

Генерал протянул руку Тимофею и тот помог ему подняться. Оправляя помятый китель, Бирюк осмотрелся по сторонам и, злобно кашлянув, заметил:

— Значит, поедем автостопом.

До аэропорта Строгино они добирались в кузове старого КАМАЗа. Машина кряхтела, стучала, но, в общем, выдерживала столь негабаритный груз. По состоянию кузова было видно, что эксплуатируют её нещадно.

— Вы так и не рассказали мне, куда всё же мы направляемся? — прерывая затянувшееся молчание, спросил Тимофей. Генерал поёрзал на огромном твёрдом мешке с песком, которыми был загружен кузов старенького большегруза. Он потрогал повреждённую руку и слегка поморщился. Один из солдат протянул ему шприц-инъектор с обезболивающим.

— На самом деле рановато ещё тебе рассказывать, — прикладывая шприц к больной руке и вкалывая инъекцию, прошипел генерал. — Я планировал, что наше путешествие будет не таким необычным. Но по всей видимости, я ошибся и уверенности в том, что это дело касается лишь меня с каждым часом всё меньше.

— Постойте! Вы сказали, что это дело может интересовать ещё кого-то? — Тимофей вопросительно нахмурился. — Я не понимаю?

— Это нормально! — нисколько не смутившись, ответил Бирюк. — В нашем деле истинное понимание вещей — это огромная редкость. Военные — люди замкнутые. Именно по этой причине не все из нас имеют семьи. Многое из того, что приходится нам видеть, делать и узнавать по специфике нашей работы не всегда доступно общественности. Эти знания на долгие годы подвергаются замалчиванию и укрываются за печатями секретности. И если ты был к этому причастен, то по закону о сохранении секретной информации не имеешь права распространяться о том, что знаешь либо до особого распоряжения, либо до ухода на пенсию, а порой и вовсе никогда. Такова служба. Такова плата за безопасность государства, за мир и спокойствие в стране, а теперь и на планете.

— А что скрываете Вы? — молодой курсант смотрел на дядю, настороженно сузив глаза. — Что за секрет знал мой отец, ради чего пожертвовал своей жизнью?

— Я обязательно тебе всё расскажу, когда придёт время, — всё так же ответил спокойно генерал.

— Судя по нашему положению и тем проблемам, с которыми мы столкнулись, я бы послушал об этом сейчас. Если за информацией, которой вы обладаете, охотится кто-то ещё, а судя по тому, что произошло с нашим самолётом — это так и есть, мне бы хотелось знать во имя чего я могу в любой момент умереть?

— Ну, ты не драматизируй раньше времени! — отмахнулся Бирюк. — Умирать тебе пока рано, да и нельзя. Слишком много дел ждут твоего пристального внимания и участия в ближайшем будущем. Так что ты давай, соберись, не вешай нос и не паникуй раньше срока. Я просто прошу тебя быть повнимательнее к окружающим. То, что с нами произошло, явно из разряда ненормального. Всё должно было идти совсем по-другому. Но теперь я вижу суть проблемы и понимаю, что нужно делать. Так что, — генерал протянул Тимофею рукоять пистолета, — держи и будь начеку. Это мои тебе гарантии, так сказать.

Молодой человек принял неожиданный подарок из рук генерала и внимательно посмотрел на оружие. Он отсоединил магазин, передёрнул затвор, затем отвёл затворную раму и взглянул внутрь ствола.

— Невероятно! — протянул Тимофей. — Это модернизированный Калашников? ПЛ-44М, если не ошибаюсь? — генерал утвердительно кивнул и улыбнулся.